RED ELF

Инквизитор сел за неприметный столик, приютившийся у дальней стены кабинета. Расстегнув изящную застёжку, он достал из поясной сумки аккуратный футляр голубого дерева, украшенный филигранным узором. Из футляра инквизитор достал колоду прохладных на ощупь карт. Неторопливо перемешав, он начал раскладывать на столе Малого Имперского Орла: на левое крыло легла карта «Космодесантник», на правое крыло – перевёрнутый «Механикус», на головы – перевёрнутая «Терра», на хвост – «Космический корабль», а на то место, где у этой благородной птицы находилось сердце, легла «Вера».

Инквизитор собрал карты со стола, затем быстрыми отточенными движениями перетасовал колоду и начал раскладывать заново. Теперь он раскладывал Большого Орла.

Сначала – орлиное тело, треугольник из первых трёх карт, две в основании и затем вершина. На столе оказались: «Безумец», также называемый «Духом Эфира», перевёрнутый «Золотой трон» и перевёрнутый «Механикус». На левую голову, преобладающую, как её ещё называют, легла карта «Ксенос», с изображённой на ней инопланетной мерзостью. На правую или убывающую голову легла карта «Империум». На левое и правое крылья легли «Жертва» и «Смерть».

Каждая следующая карта становилась холоднее предыдущей, что являлось благоприятным признаком. На хвост выпала ледяная карта с изображением воина в синих силовых доспехах, украшенных золотыми лавровыми ветвями и алыми печатями чистоты. «Космодесантник». Последнюю карту, морозно обжигавшую пальцы, инквизитор положил рубашкой вверх. Сердце орла всегда открывало своё значение последним. Надобности спешить не было. Картина складывалась тревожная, и всё зависело от последней карты. Инквизитор поймал себя на мысли, что невольно затягивает с открытием сердца орла, так как глубоко в подсознании страшится, что оно будет ужасным.

Это был даже не страх, а какая-то неприятная, неуловимая аура. Но ему было проще называть её страхом. Так его ощущения принимали оформленность, необходимую форму, с которой он уже мог бороться. Он не первый раз приоткрывал завесу будущего, и не в первый раз испытывал страх. Страх, с которым он боролся всю свою жизнь. Смел не тот, кто не ведает страха, а тот, кто его преодолевает.

Инквизитор беззвучно произнёс первые строфы Бенедиците Императорум, страх отступил. После второго куплета в его душе разлилось тепло, исходящее от Золотого Трона, расположенного на священной Терре. Он протянул руку, и пальцы бережно перевернули заиндевевшую карту сердца орла. «Вера»! Защитник Человечества не оставляет своих преданных слуг на произвол судьбы. Оставалось только не подвести Его. Бессмысленно ждать спасения, сидя, сложа руки. «Спасись сам, и вокруг тебя спасутся другие», – любил поговаривать себе под нос инквизитор, добавляя, что при этом неплохо было бы спасти пару-другую полков Имперской Гвардии.

Их было видно издалека. Даже, когда ещё не был слышен оглушительный рокот и лязг. Облако пыли, поднятое гусеницами четырнадцати танков 3-й танковой роты 41-го Аркадийского бронетанкового полка, ясно указывало на их местоположение. И если бы кто-нибудь стоял на склонах этой долины, то, обладай он острым зрением, наверняка смог бы разглядеть и сами боевые машины, двигавшиеся клином на маршевой скорости через долину.

Рота получила приказ пройти через долину и занять высоту 3234, находившуюся на её противоположном конце. Так, чтобы иметь возможность практически беспрепятственно обстреливать цели, находящиеся на дне следующей долины. Этим утренним марш-броском рота должна зайти противнику в тыл. И когда он, под натиском основных сил полка, начнёт отступать, то окажется как на ладони для танков третьей роты.

Аркадийский Бронетанковый оказался на Бангоре почти случайно. Полк направлялся на Регуллар II, где шли ожесточённые бои с орками, когда астропаты перевозивших его кораблей Имперского Флота перехватили сообщение о вторжении ксенородных тварей, посланное астропатами Адептус Арбитрес Бангора. После экстренного совета было принято решение перенаправить Аркадийский Бронетанковый и транспортировавшийся вместе с ним 199-й пехотный полк Востройских Первенцев в систему Бангора.

Однако, несмотря на всю скорость, с которой на этот раз удалось отреагировать на призыв о помощи, когда небольшая флотилия, состоящая из восьми перевозивших полки Имперской Гвардии транспортов и четырёх лёгких крейсеров типа «Неустрашимый», вошли в систему Бангор, было уже поздно. Крепость Адептус Арбитрес была уже полностью уничтожена. На планете не удалось также обнаружить ни одного Имперского очага сопротивления, она полностью находилась во власти вторгшихся пришельцев.

Старшему сержанту Эрвину Андерсу, командовавшему одним из четырнадцати танков 3-й танковой роты, двигавшихся по дну долины, никогда раньше не приходилось сталкиваться с такими ксеносами. Они были кожистые и когтистые, склизкие, с длинными конечностями, чёрные, с белёсыми выпученными глазами. Одним словом являли собой образец инопланетной мерзости, не имеющей никакого права на существование. Вооружены пришельцы были в основном оружием из арсеналов Сил Планетарной Обороны, но попадались отряды, нёсшие на себе серьёзные технологические усовершенствования, именно они оказывали самое серьёзное сопротивление прибывшим на Бангор полкам Имперской Гвардии. Однако, благодаря тщательному планированию и продуманному маневрированию, и, вопреки огромному численному превосходству пришельцев, Аркадийский бронетанковый и Первенцы Вострои громили полчища этих тварей в каждом бою.

У Эрвина Андерса было хорошее настроение. В ясном небе Бангора светило жаркое солнце, напоминавшее ему солнце родного Хеншеля IV. Его «Леман Русс» в составе танковой роты мчался по выжженной долине, поднимая за собой клубы песка и пыли. Поставленная боевая задача обещала быть приятной, насколько приятной может быть любая боевая задача. Особенно, когда дело касалось стрельбы, если не сказать, планомерного расстрела скопления вражеских целей. Вдобавок ко всему, на поясе Эрвина Андерса бултыхала практически полная фляга «Аркадийского кумулятивного», как называли в полку очищенный денатурат, которым приторговывали механики и ремонтники из батальонов обеспечения, что грело душу и, без сомнения, укрепляло хорошее настроение старшего сержанта.

Возможно, у Эрвина Андерса было бы другое настроение, знай он полную картину происходящего; знай он, что за последние шесть десятков лет в секторе Иксаниад восемь планет-ульев подверглись нападению ксенородных тварей неизвестного происхождения, и во всех случаях на планетах не осталось ни единого выжившего. Причём три вторжения случились в течение двух последних лет. Адепты Империума лишь разводили руками, – нападавшие не поддавались никакой классификации, они как будто вышли прямиком из кошмаров какого-то безумного творца, настолько ужасен и омерзителен был их облик.

К тому же, помимо упомянутых вторжений, за шесть десятилетий в секторе таинственным образом опустели двадцать девять шахтёрских колоний, население которых просто-напросто бесследно исчезло. Пропали четыре полка Имперской Гвардии, транспортировавшиеся через сектор. Исчезли восемнадцать транспортов Департаменто Муниторум. Две небольших планеты оказались покрытыми плотной коркой льда, три других, наоборот, превратились в выжженные оплавленные стеклянные пустыни. Ещё на трёх планетах всё живое каким-то непостижимым образом слилось в единую биомассу, покрывшую их поверхности тонкой кожистой коркой. Одну планету, словно густая шуба, окутали мириады насекомых, от чего даже с орбиты она выглядела как нечто живое и копошащееся…

Картина складывалась одновременно непонятная – за отчётный период времени силами Империума не было обнаружено каких-либо вражеских космических кораблей или сооружений, при помощи которых всё это могло быть устроено, – и пугающая – масштабы и размах применения непонятных и, вероятно, ксеногенных технологий поражал воображение всех старших адептов Империума, занимавшихся изучением данной угрозы.

Можно бояться врага, можно страшиться неизвестного или опасаться неизбежного. При всем том невозможно пугаться того, чего даже не знаешь. А ничего этого Эрвин Андерс не знал и, как и подобает старшему сержанту бронетанкового полка Имперской Гвардии, знать попросту не мог. Он знал лишь поставленную перед ним боевую задачу: в составе своей роты выйти на высоту 3234, занять на ней позицию и прицельным огнём уничтожить любые подразделения отступающего по дну соседней долины противника. На поясе у него бултыхала фляга. Светило яркое солнце. Настроение было хорошим. Но всё это изменилось в один миг.

Внезапно под гусеницами его танка просела земля. «Леман Русс» на полном ходу рухнул в открывшуюся внизу пустоту. «Каверна!» – успело мелькнуть у Андерса в голове. Когда полк прибыл на Бангор, им провели краткий инструктаж, рассказав, в том числе, о флоре и фауне планеты. В диких местностях Бангора водились гигантские подземные червеобразные хищники, устраивавшие у поверхности ловушки-каверны, в которые проваливалась передвигавшаяся сверху добыча. Видимо, именно в одну из таких каверн угодил танк старшего сержанта Эрвина Андерса.

«Каверна!» – только и успел подумать он, прежде чем его рвануло вниз, ремни врезались ему в плечи, он сильно ударился головой и потерял сознание.

Чернота. Ни цветных кругов перед глазами, ничего, даже боль ещё не пришла. Он даже не слышал этих слов, а скорее почувствовал их... «Посмотри, у него нет переломов? Нет... тогда, давай... тащи его! Аккуратнее! Давай-давай, вытаскивай...»

– Это ты, Ганц? – разлепил губы Эрвин.

– Я, командир. Кос и Тимиц тоже здесь. Нам чертовски повезло, на такой скорости ухнули в эту яму, а на нас ни царапины.

– Да, только вмятины, – Эрвин попробовал открыть глаза, он постепенно приходил в себя, к нему возвращались чувства, а с ними – и боль; голова начала раскалываться и гудеть как медный колокол.

Он оглядел лица своего экипажа, выхваченные из окружающей тьмы светом химического фонаря. В синем свете они выглядели как мертвецы.

Ганц нахмурился, а Тимиц несколько растерянно почесал в затылке:

– Червя, похоже, вообще нет, каверна старая. А вот со светом…

– Это всё из-за того техножреца, – перебил его механик-водитель Кос, – я ведь сразу заметил, что у него ряса в какой-то грязи испачкана. Разве в таком виде можно обряды исполнять? Я ему говорю…

– Света нет, командир, – повысил голос Тимиц, – потому что мы накрыты льдом!

– Льдом?! Каким ещё льдом?

– Мы сами ничего не можем понять, – Тимиц развёл руками, – но над нами – толстый слой льда. Пробовали связаться с ротой, но, похоже, вокс не достаёт до них.

– Если они вообще там, – вставил своё слово Ганц.

– Где же ещё им быть? Мы-то тут есть! – огрызнулся Тимиц.

– …три раза заставил его обойти с кадилом вокруг, – продолжал бубнить своё механик-водитель.

– Кос, принеси мелта-факел, – поднявшийся на ноги Эрвин Андерс хлопнул механика по спине, – оружие при всех? Мы живы, поэтому не будем терять лишнего времени и сидеть без дела.

В химическом свете лёд выглядел практически как роккрит, да и на ощупь мало, чем от него отличался, будучи таким же холодным и шершавым.

– Так… Тимиц, выстави на своём лазгане рассеивающий режим, я хочу, чтобы ты начал резать этот лёд вот здесь, – сержант начертил рукой в воздухе окружность, поморщившись при этом от боли в плечах и груди, – Ганц – ты тоже, а Кос будет работать по центру мелта-факелом. За дело, парни.

Через три часа мокрый от растаявшей воды и взмыленный от усилий и карабканья по ледяному туннелю на поверхность, обвязанный тросом, выбрался Тимиц. Он встал во весь рост, окинул взглядом открывшийся ему вид.

Вскоре на поверхность выбрались и остальные. Перед ними, на сколько хватало глаз, простиралась ледяная равнина. В некотором отдалении в толще льда расплющенные, искорёженные и раздавленные виднелись остовы тринадцати танков 3-й танковой роты 41-го Аркадийского бронетанкового полка.

Эрвин Андерс повернулся к механику-водителю:

– Вы успели ознакомиться с последними данными, магос Теллур?

– Не только ознакомился, но и произвёл аналитическое исследование первого уровня, инквизитор, – магос слегка наклонился всем телом вперёд, по-видимому, выражая своё удовлетворение.

– Это, можно сказать, чудо, – улыбнулся инквизитор, – я бы даже сказал – чудо, ниспосланное нам самим Императором. Если бы не эти четыре Бангорских танкиста, которые мало того, что просто смогли каким-то образом уцелеть, так ещё и совершили сорокакилометровый марш-бросок, чтобы потом послать сигнал бедствия... По истине удивительное событие!

Магос немного помолчал, будто бы оценивая сказанное инквизитором, линзы его окуляров глухо зажужжали, переходя в панорамный режим:

– Действительно, – произнёс он, – благодаря в высшей степени маловероятному событию, имевшему место на планете Бангор, мы узнали точную дату применения ксеногенного оружия и смогли, изучив данные с Астрогационных Станций Дальнего Наблюдения, определить энергетический отпечаток варп-двигателей корабля, находившегося в тот момент на орбите Бангора. С вероятностью, которую я оцениваю как 93,8%, именно этот корабль и является нашей приоритетной целью.

– Полностью с вами согласен, уважаемый магос, – инквизитор ещё раз оглядел высокую фигуру магоса; его серво-руки, сложенные вокруг торса, как бы обнимая его; пышную «бороду» шевелящихся мехадендритов; два немигающих окуляра вместо глаз – однако я проверил энергетический отпечаток по записям Имперского Флота, совпадений – нет.

– Совершенно верно. Однако спектральный анализ отпечатка показывает, что корабль Имперский. Более того, – магос сделал небольшую паузу, его окуляры с тихим жужжанием сфокусировались на лице инквизитора, – согласно спектральному анализу, это не простой корабль, не свободный торговец или пират. Это фабричный корабль Адептус Механикус, и он есть в моей базе данных.

– Это «Омнидеус», – продолжил Теллур, только теперь мехадендриты топорщились подобно разозлённым змеям, – последний раз он был замечен на орбите Инкаладиона, в Ультима Сегментум.

Инквизитору Амати приходилось слышать это название раньше. Фабричный мир, превратившийся в рассадник ксеноереси, почти две сотни лет назад безжалостно вычищенный праведным гневом Императора и мощью его армий.

– Как я уже успел сказать, инквизитор, я провёл аналитическое исследование первого уровня, – магос снова сделал небольшой кивок, – включавшее сопоставление данных, полученных из системы Бангор, с астрогационными данными всего сектора, хранящимися в Иксаниадском Архиве Флота. Энергетический отпечаток, полученный из Бангора, является для нас ключом к этому массиву информации. Он превращает его в уравнение всего с одной неизвестной, что позволило мне приемлемо быстро обнаружить, что первое появление «Омнидеуса» в данном секторе было зафиксировано на Сефериде Секундус около шестидесяти пяти лет назад…

– Это как раз за несколько лет до самого первого инцидента.

– Совершенно верно, инквизитор. На Сефериде Секундус находится Храм Омниссии. Считаю, что следует нанести туда визит.

– Так и сделаем, – улыбнулся инквизитор, – вы, отправляйтесь в Храм, а я обеспечу достойную поддержку.

– Считаете это необходимым? – в металлическом голосе магоса послышались нотки заинтересованности, – вы прибегали к своему гаданию, инквизитор?

– Магос Теллур, – ответил Амати, подходя к жрецу Адептус Механикус, – вы отличный техник и механик. Я картомант и прекогнитор. Но, несмотря на все кажущиеся различия, мы очень похожи, потому что мы оба – верные слуги Императора, с одинаковым усердием и верой борющиеся с его врагами.

– Инквизитор, я располагаю информацией, что вы приняли решение взять выживших танкистов с Бангора в ряды своих агентов. Вы придаёте такое большое значение случившемуся, – перед последним словом Теллур сделал небольшую паузу, как будто ему было трудно его произнести, – «чуду»?

– Я действительно принял такое решение, – кивнул инквизитор, – сейчас эти счастливчики находятся в одном из апотекарионов подобравшего их корабля, а когда их здоровье улучшится, и они пройдут определённые тесты, мои люди займутся их обучением и подготовкой. Я уверен, им найдётся место в рядах моих солдат. Но, вы, уважаемый магос, сделали ошибочное предположение, я беру их не из-за чуда. Я беру их, потому что, оказавшись в экстремальной ситуации, они не потеряли голову, они – действовали.

Магос Теллур, сопровождаемый закутанным в чёрный балахон сервитором, вошёл в распахнувшиеся перед ним тяжёлые двери Храма Омниссии. Незадолго до этого он выходил на связь с местными техножрецами, и без каких-либо проблем получил разрешение на визит, а также доступ к священным когитаторам Храма.

Стены альфа-зала, открывшегося взору Теллура, были сверху донизу испещрены гимнами Омниссии на лингва технис. Магос со своим сервитором степенно проследовали к проходу, ведущему в бета-зал, в котором их встретили два техножреца Храма. Служители Бога-Машины обменялись подобающими случаю приветствиями, и все вместе отправились дальше. Техножрецы показывали дорогу, попутно читая хвалебные техногимны. Процессия проследовала через гамма-зал, но в дельта-зале Теллур вынужден был оставить своего спутника, так как во внутренние пределы Храма, начинавшиеся с эпсилон-зала, допускались лишь невооружённые служители культа, откалиброванные достаточно точно, чтобы не вызвать диссонанса в работе священных машин.

Пройдя ещё несколько залов, магос Теллур вскоре оказался в дигамма-зале, в котором находились нужные ему когитаторы. Техножрецы, поклонившись, почтительно удалились, чтобы не мешать своему более привилегированному коллеге в его работе. Теллур же, выполнив все необходимые обряды инициации соединения, подключился к священной системе. Через мехадендриты, соединённые с разъёмами когитатора, в его мозг хлынул поток информации.

Теллур искал всё, что могло быть связано с его расследованием. Отправной точкой служила дата нахождения «Омнидеуса» в системе Сеферида. Магос проверял всех, кто посещал Храм, изучал данные, которые были запрошены визитёрами. Начинала вырисовываться интересная картина…

Острая боль пронзила тело магоса, с такой скоростью он разорвал соединение, вырвав своё сознание из потока информации. В дальнем конце зала стоял техножрец, большая часть его тела была полностью механизирована, а вместо пары глаз на лице располагался десяток маленьких окуляров. Теллур знал его. Это был магос Гептиллион, один из тех, кто вверг фабричный мир Инкаладион в пучину ксеноереси, отвернувшись от учений Омниссии и презрев все законы Адептус Механикус.

– Гептиллион, вот так маловероятная встреча, – металлическим голосом ответил Теллур, начав отступать к противоположному входу в зал, – по моей информации вас убили на Инкаладионе.

– Ваша информация неверна, магос, – Гептиллион наступал на Теллура, поигрывая своими серво-руками, – высоковероятно, что и ваши учения – ошибочны.

– Слова еретика, – продолжал отступать Теллур, не сводя глаз с Гептиллиона, – так это Совет Инкаладиона стоит за всеми этими бедствиями, охватившими Иксаниад?

– Это не бедствия, – в механическом голосе Гептиллиона послышались раздражённые нотки, – просто неудачные эксперименты, мы на верном пути – потенциал Ксениды просто неисчерпаем. Мы станем истинными творцами, уже практически стали. Мы, служители Омниссии, окажемся полноправными хозяевами мироздания, мы закроем Глаз Ужаса, а человечество распространится по всей галактике, обновлённое человечество.

– Сколько ещё экспериментов вам для этого потребуется? – Теллур снял с пояса небольшую коробочку, – Сотни? Сотни тысяч? К тому времени останется что-нибудь от галактики? Будет ли где жить вашему «обновлённому» человечеству!? – с этими словами Теллур швырнул в Гептиллиона тем, что держал в руках, и бросился бежать. Гептиллион бросился следом, попутно отбив серво-рукой брошенный в него предмет. Однако коробочка разлетелась на мельчайшие осколки, а её содержимое окутало его плотным облаком.

Это были крошечные механические наномухи, сразу же облепившие Гептиллиона. Они залепляли его окуляры, набивались в сочленения его металлических конечностей, мешая ему двигаться.

Теллур бежал сквозь залы и коридоры. Несколько раз он натыкался на боевых сервиторов, вооружённых оружием ближнего боя, видимо, чтобы случайно не повредить священные машины внутренних пределов Храма. Ему удалось обойти их, не вступая в бой, ему была важна скорость. Он не мог себе позволить задержаться. Оборона Храма была направлена на угрозу извне, а не на поимку беглеца, пытающегося выбраться наружу. Теллур прекрасно представлял, что во внешних залах его будут поджидать, но другого пути наружу у него всё равно не было.

В бой пришлось вступить в гамма-зале. Здесь его встретил отряд скитариев, ведомых ещё одним его давним знакомым – магосом Пенталлионом. Увидев Теллура, техногвардейцы открыли огонь из своих автоганов. Пули забарабанили по бронированному телу магоса, а он неожиданно рванулся навстречу стрелявшим и, оказавшись в достаточной близости, пустил вход сложенные вокруг своего торса серво-руки. Словно пружина распустились они, в клочья разорвав ближайших к нему скитариев, и тут же его торс на поясничных шарнирах сделал полный оборот вокруг своей оси, лезвия серво-рук начертили в воздухе круг, и ещё несколько техногвардейцев упало на пол, залив его своей тёмно красной кровью.

В это мгновение аккуратно выцеливавший Теллура Пенталлион выстрелил в него из своего плазменного пистолета. Заряд плазмы попал точно в цель. Сверкнула ослепительно яркая вспышка, Теллур остался невредим, лишь большой символ «Машина Опус», висевший у него на груди, испускал струйки белёсого дыма, бесценный образчик археотеха полностью отдал всю свою защитную энергию во спасение магоса.

Теллур не стал дожидаться, когда пистолет Пенталлиона вновь зарядится, и бросился на него. Оставшиеся в живых скитарии, выхватив цепные мечи, также устремились в рукопашную. Теллур сходу проткнул двумя своими серво-руками тело Пенталлиона и, используя их как рычаги, развернул его, поставив между собой и набегавшими техногвардейцами, один из которых, на ходу, не успев убрать руку, проткнул Пенталлиона своим ревущим цепным мечом.

Кровь вперемежку с ошмётками внутренностей магоса разлетелась по всему гамма-залу. Теллур снова бросился в атаку, лезвия его серво-рук рубили и кололи с такой быстротой, что у последних скитариев попросту не было никакого шанса. Услышав приближавшихся к гамма-залу боевых сервиторов, Теллур схватил с пола один из цепных мечей и бросился дальше. Внутренние системы обеспечения сообщали, что он получил 12% некритических повреждений.

В бета-зал Теллур вбежал одновременно с ещё одним отрядом техногвардейцев. Эти были вооружены гораздо лучше предыдущих. На него было нацелено несколько болтеров и пара огнемётов. Теллур, не раздумывая, расстался с последним образцом археотеха, имевшимся у него в распоряжении, – микрогранатой, замаскированной под один из его металлических зубов. Он с силой выплюнул его в сторону открывших огонь скитариев. Два болтерных заряда попали в цель, и счётчик повреждений разом скакнул до 38%, но в следующее мгновение в зале прогремел взрыв, разметав в стороны нападавших. Ударная волна отбросила Теллура к стене, один из его глазных окуляров лопнул, не выдержав перепада давления, а внутренние повреждения достигли 61%.

Скитариям повезло ещё меньше. Лишь двое из них остались боеспособны, но острые лезвия серво-рук Теллура в одно мгновение нанесли им порезы, не совместимые с жизнью. Не останавливаясь, он выхватил из ещё не остывших рук одного из техногвардейцев болтер и бросился в альфа-зал, последний зал, отделявший его от выхода из Храма.

Буквально на входе в альфа-зал, Теллур столкнулся с магосом Квадриллионом, за спиной которого рядами стояли боевые сервиторы. Всем хватило одного мгновения, чтобы оценить ситуацию, уже в следующий миг началась стрельба. Теллура пронзила острая боль, повреждения его тела достигли 97%, сознание меркло. Он потерял контроль над своими серво-руками, перебитые ноги больше не могли выдержать его веса, и он упал, с глухим звоном ударившись о медный пол альфа-зала. Последнее, что он увидел своим надтреснутым окуляром, это как упал прошитый очередью его болтера магос Квадриллион. Но больше Теллур не видел ничего, – серво-молот Гепталлиона размозжил ему череп.

Уже в следующее мгновение двери Храма неожиданно распахнулись, и внутрь устремились космодесантники в чёрных силовых доспехах. Не говоря ни слова, они открыли огонь из своих болтеров по сгрудившимся вокруг поверженного магоса боевым сервиторам. Гепталлион попытался было отступить, но сразу несколько бронебойных болтов прошило его тело, и он упал как подкошенный.

Командовал штурмом Храма космодесантник, на правом наплечнике которого красовалась эмблема Молотов Дорна, продолжая вести прицельный огонь по боевым сервиторам, он открыл закодированный канал связи:

После недолгой паузы в наушниках своего шлема он услышал: «Слышу вас чётко, брат-капитан. Всё прошло так, как мы и планировали. Они были так сконцентрированы на погоне за убегавшим, что на какое-то время упустили из виду его сервитора. Воспользовавшись тем, что они не заметили подмены, я смог отключить системы защиты Храма и открыть вам двери. Отличный пример того, что самые простые приёмы могут быть самыми действенными. В данный момент я забаррикадировался в зале управления. Передаю вам свои координаты, брат-капитан».

– Мы уже в пути, – ответил капитан Караула Смерти Ариил Эхуд, наблюдая, как его десантники устремлялись вглубь этого логова ксеноеретиков, – что мне передать инквизитору?

– Передайте, что наша цель находится на планете Ор IX. В базе данных Храма я нашёл информацию о том, что обнаруженные там командой эксплораторов сооружения неизвестной ксенокультуры попали в руки к Совету Инкаладиона, еретикам, указом магистров Ордо Ксенос объявленным Экстремис Ксеноеретикус.

– Понял вас, магос Теллур, конец связи.

Капитан Эхуд разорвал связь. Время разговоров прошло. Наступило время действовать.