RED ELF

Маленет Ведьмин Клинок вела точильным камнем по лезвию своего ножа, намеренно не поднимая головы. Она сразу заметила вошедшую в трактир даму, богато разодетую, буквально обсыпанную драгоценными каменьями и словно овчарками окружённую пятью стражниками. Женщина хотела, чтобы её увидели и услышали. Она остановилась перед Маленет, дождалась, пока все, находившиеся в «Сломанной балке» смолкли и уставились на неё, прежде чем обронить своё слово.

Это было прекрасное, драматичное вступление, испорченное лишь громкой отрыжкой, прозвучавшей из противоположного угла зала, где Готрек Гурниссон как раз прикончил очередное пиво. Маленет, наконец, подняла на даму взгляд и как раз увидела, как та, покоробленная звуком, брезгливо поджала губы. Маленет не была уверена, чего ей сейчас хотелось больше, рассмеяться или запустить ножом в своего спутника. Но в итоге поступила как обычно и просто проигнорировала его.

– У вас личная просьба? – вкрадчивым голосом спросила Маленет, но в притихшем трактире её слова прозвучали очень отчётливо. Стражники взялись за рукояти мечей. Маленет играла кинжалом, вертя его между пальцев, и неяркий свет таверны плясал на бритвенно-остром лезвии. Успеет ли кто-нибудь из них заметить, как это лезвие перережет им глотки, прежде чем они окажутся истекающими кровью на грязном полу? Из-за слишком долгого торчания тут, у неё чесались руки проверить.

– Два правителя Лостена, – произнесла женщина, не обращая внимания на своих стражников и на танцующий в руке Маленет клинок, – зарезаны за две прошедшие ночи. Как давно вы в нашем городе…

Дама сделала паузу, оглядев Маленет с головы до ног и задержав свой взгляд на её кожаном доспехе и дюжине видневшихся рукоятей спрятанных в ножны кинжалов.

– Ассасин?

– Достаточно давно, – кинжал замер в пальцах Маленет. Она понятия не имела, кем была женщина перед ней и что это были за убитые правители. Она с трудом определила, что Лостеном называлось это неряшливое сборище зданий, которое едва ли можно было назвать городом. Но ей, в общем-то, было наплевать. Маленет испытывала скуку и раздражение и, если она сейчас начнёт драку… может быть, их выкинут из этого проклятого заведения.

– Это не она, – звук низкого голоса прокатился по залу.

Женщина повернула голову и посмотрела на заговорившего дуардина. Его волосы и массивное мускулистое туловище, на котором живого места не было от татуировок и шрамов, являли собой довольно злобный вид. В его грудь была впечатана металлическая руна, свет которой передавался его единственному здоровому глазу, горевшему словно раскалённый уголь.

Занятая Маленет поза холодного презрения дрогнула, и она глянула на Готрека. Когда это он пытался не допустить драки? Но, когда их глаза встретились и его губы скривились в самодовольной улыбке, ей сразу захотелось пополнить коллекцию шрамов, покрывавших его толстую шкуру. Коварство Истребителя постоянно заставало Маленет врасплох. Он знал, что она надеялась добиться, чтобы их выгнали отсюда, и мешал ей.

Маленет отвела от него взгляд, женщина – тоже. Было совершенно очевидно, что его животная грубость вызывала у неё дискомфорт, и что она конечно же предпочитала лощёную и исполненную смертоносной грации Маленет. Не обменявшись ни словом, они обе решили притвориться, что Готрека попросту не существует.

– Я не убивала никаких правителей. В последнее время, – Маленет вложила нож в ножны. – Если бы здесь работала я, то вы ни за что не нашли бы меня, что, как я понимаю, вам известно.

– Я знаю только, что кто-то нападает на правителей этого города. Если это не ты… – дама нахмурилась. – Кто-то ещё затеял тут жестокую и глупую игру.

– Так что же вы хотите?

– Не умереть, – дама распахнула толстую накидку, отлично защищавшую от промозглого тумана, висевшего над городом. Под ней открылось увесистое колье из золотой цепи с блестящим зелёным камнем.

– Моя имя Талма, я правитель Лостена, и на меня охотятся в моём собственном городе. Я подозреваю, что это кто-то не желающий оставить давным-давно похороненное прошлое в покое. Защити меня от него, и я щедро награжу тебя.

– Защита это не то, чему я обучалась.

– Тогда убей его прежде, чем он убьёт меня! – сорвалась Талма, и в этой её вспышке Маленет почувствовала её страх. – Я заплачу ещё больше за жизнь этого фальшивого Теневого Владыки!

Маленет задумчиво разглядывала её. Все вокруг превратились в слух, и в трактире стало тихо, пока Готрек не заорал:

Теневой Владыка. Маленет понятия не имела, о ком говорила Талма, но выяснить это выглядело гораздо более заманчивым, чем оставаться здесь.

Лостен был тёмным местом. Не сказать, чтобы в Улгу вообще бывали светлые места. Но этот город держал свои тени при себе, укрытый под покрывалом из тёмного тумана он был как бы спрятан от сил Хаоса и смерти, разорявших Владения.

Выйдя из трактира, Маленет замерла в туманном сумраке, нарушаемом лишь светом фонарей, висевших у двери «Сломанной балки». Обветшалые здания из серого кирпича вокруг неё тоже молчаливо замерли. Может темнота с туманом и укрывали Лостен, но город всё равно медленно умирал, удушаемый собственными тенями.

Из открытой двери за его спиной донёсся рёв:

Трактирщик покачал головой, отчаяние в его глазах сменилось безнадёжностью.

Маленет двинулась прочь, оставив трактирщика один-на-один со своей погибелью. С Готреком. Но он был сам виноват, устроив жульническое состязание. Победи чемпиона «Сломанной балки» по борьбе на руках и выиграй столько пива, сколько сможешь выпить! Чемпионом был огор, заколдованный, чтобы выглядеть как тщедушный крестьянин. И трактирщик, пользуясь этим, обирал случайных путников, оказывавшихся в этом городе. Пока не появился Готрек.

Дуардин был в два раза ниже огора, но при этом почти не уступал ему в ширине и, имея цель в виде бесплатного пива, буквально оторвал руку своему сопернику. После чего расположился за столиком и начал пить, с чувством, с толком, с расстановкой. Маленет ещё никогда не видела, чтобы он пил так медленно. Она не сразу сообразила, что он затеял. Что, пока он будет растягивать каждую кружку, выпивая её медленно, его нечеловечески мощный организм не даст ему отрубиться. Готрек решил выпить всё до дна, чтобы досадить владельцу-мошеннику… и потому что хотел выпить всё пиво.

Он мог сколько угодно выпивать и кому угодно досаждать, Маленет было наплевать на всё это. За исключением того, что она оказалась тут как в ловушке, ожидая, пока он не закончит.

Маленет ступала по неровным булыжникам, быстро и бесшумно, просто ещё одна тень меж покосившихся зданий. Она дошла до конца улицы и теперь видела тех, за кем следовала. Улица выходила на широкую площадь, через которую вместе со своими спутниками шла Талма. Группу окружало мутное пятно тусклого света от фонаря в руках одного из стражников. Больше никого на пощади не было.

Рядом с Маленет стояли здания, которые раньше могли быть гостиницами и ресторанами, величественные фасады из камня обветшали и покрылись чёрным мхом, окна были тёмными словно глаза мертвецов. На правой стороне площади была скучена масса арок, башен и высоких узких флигелей, соединённых между собой под причудливыми углами, словно торчащие из земли обломанные кривые зубы.

Как им с Готреком рассказали, когда они только пришли в город, что это был Дворец Правителей, в котором заседали главные вельможи Лостена. Имея такие благородные название и цель здание выглядело практически заброшенным, половина башен превратились в руины, многие из когда-то прекрасных арок потрескались и развалились. Свет горел лишь в нескольких разрозненных окошках.

На левой стороне площади располагалось одинокое строение, окружённое парком с мёртвой травой и скелетами деревьев. Не такое большое, как дворец, но выполненное в схожем стиле, высокое и узкое. Это было единственное здание в Лостене, не выглядевшее полуразрушенным. Атенеум. Причина, по которой Готрек притащил её в этот мрачный городок. Место, где можно купить информацию. Убийство богов оказалось не таким простым делом, как поначалу думал Готрек.

Сумасшедший. Готрек был сумасшедшим, и Маленет связала с ним свою судьбу. Дочь Кхаина, посвящённая слуга бога убийства, ассасин, присоединившаяся к Ордену Азира после убийства собственной госпожи, чьи отравленные клинки совершили таинства убийства почти во всех Владениях, и вот она теперь в компании с безумным, пьяным дуардином. Почему?

Потому что после всего, через что они прошли, Истребитель заслужил её уважение.

Шёпот прозвучал у неё в голове. Голос её мёртвой госпожи, альвийской ведьмы, так многому её научившей… но так и не получившей её уважения.

– Я не… – зашипела Маленет, но оборвала себя, её рука сжимала висевший на шее амулет, с флаконом крови её убитой госпожи. Она терпеть не могла, когда этот едкий голос провоцировал её, но слова мёртвой женщины задели её. Она не смогла убить Готрека при первой встрече. А теперь… и не собиралась. Убрав руку с амулета, она бесшумно устремилась на площадь, следуя за плывущим в тумане далёким фонарём.

Она не собиралась убивать этот кусок татуированных мышц, каким бы раздражающим он ни был. Однако, не смотря на клятву охранять старшую руну, которую дуардин воткнул в свою вонючую плоть, она рехнётся, если проведёт ещё хоть мгновение в этом богами проклятом трактире. Готрек может сколько угодно пить своё пиво и может оторвать голову трактирщику, если тот вдруг не выдержит и решится его зарезать. Маленет же… выжмет из этого умирающего городка все развлечения, какие только сможет.

Свет фонаря на дальнем конце площади скрылся из виду. Маленет пошла быстрее, мягкие сапоги заскользили по булыжникам, пока она не добралась до того места, где видела его последний раз. Узкая улочка уводила в сторону от площади, проходя между Дворцом Правителей и руинами большого старого особняка, занимавшего целиком последнюю сторону площади. На этой улочке и увидела она вновь Талму в тусклом круге её света. Маленет остановилась рядом с заброшенным домом, держась на безопасном расстоянии. Старый особняк был почти таким же большим, как Дворец Правителей, он был построен в таком же стиле, но находился в гораздо более ветхом состоянии. Его башни были разрушены, арки разломаны, флигели заброшены. На ветхой стене виднелось вырезанное изображение черепа с разинутой челюстью, и чем-то сочившимся из его пустых глазниц и костяного рта. Она разглядывала его, когда с улицы впереди донёсся звук.

Маленет присела, кинжалы уже были в её обеих руках. Талма остановилась посреди улицы, стражники стояли вокруг неё с обнажёнными мечами.

«Справедливо», – подумала Маленет, подбираясь поближе в попытке разглядеть, что так встревожило стражников. Но её глаза ничего не замечали. На булыжной мостовой не было никого, кроме Талмы со своими стражниками и растянувшихся от них теней. И тут одна из теней пошевелилась.

Тень изогнулась, вспухла, поднимаясь с булыжников словно чёрный саван, а потом беззвучно лопнула, разлетевшись словно чёрное стекло на множество осколков. Из этих разлетающихся кусочков черноты выскочил человек, в его руке был меч, короткий и кривой. Он рубанул им по горлу стражника, из тени которого только что выскочил. Тот, схватившись за горло, повалился на мостовую безрезультатно пытаясь остановить кровь, брызжущую сквозь пальцы.

Человек из тени повернулся к другому стражнику и воткнул меч ему в живот. Стражник закричал и дёрнулся назад, пытаясь отстраниться от клинка, уже пронзившего его, но лишь только помог своему убийце высвободить меч. Кровь ручьём обрушилась на мостовую, и убийца рухнул вместе с ней. Он исчез в тени только что заколотого им стражника, нырнув в неё как в глубокий бассейн с водой.

Другие стражники заорали, Талма выкрикивала резкие команды, а Маленет, присев на корточки, с ножами наготове заворожено наблюдала. Следя за тенями, она увидела, как ещё одна вспухла и поднялась. Видела, как оттуда появился убийца, воткнул клинок в живот ещё одного стражника и снова исчез. Оставшиеся два воина, не говоря ни слова, пришли к единому мнению и бросились бежать по улице прочь, быстро скрывшись во мраке.

Талма в сердцах бросила им в след оставленный фонарь, разбившийся о камни булыжной мостовой. Разлившееся масло вспыхнуло ярким пламенем, и тень правительницы растянулась через улицу. И эта длинная тень дёрнулась, вспухла, разорвалась и из неё снова выступил убийца. На этот раз он двигался медленно. Нарочито медленно. Маленет видела, что это был молодой человек с бледной кожей и чёрными волосами, одетый во всё чёрное. В руке он держал клинок из простой стали. И единственным, что как-то выделялось на нём, было ожерелье из золотой цепи и пурпурного камня. На камне лежала какая-то чёрная тень, но было далековато, чтобы Маленет могла хорошо его рассмотреть.

– Ты знаешь, кто я, – процедил человек. – Назови меня.

– Нет, – ответила Талма. Она откуда-то вытащила нож, коротенький, украшенный самоцветами и бесполезный, но её глаза пылали от ярости.

– Назови меня, – повторил убийца, поднимая меч.

– Ты умер. Весь твой тёмный дом. Умер! – выплюнула Талма и прыгнула вперёд. Она двигалась быстро. Гораздо быстрее, чем ожидала Маленет, глядя на её пышный наряд. Сверкнувший маленький нож Талмы попал бы убийце в грудь, если бы кусочек тьмы не взметнулся с мостовой и не заблокировал лезвие.

Зарычав, человек со всей силы махнул своим мечом по её горлу. Кровь хлестнула наружу, обдав струёй убийцу, а Талма рухнула на мостовую с уже остекленевшими глазами.

Маленет ждала, не издавая ни звука, с клинками наготове, но он не вернулся. Когда масло из разбитого фонаря догорело, она двинулась вперёд и подошла к мёртвой женщине.

Она склонилась над женщиной и заработала руками. Собрав то, что ей было нужно, она закрыла невидящие глаза женщины.

Внутри Атенеум напоминал большой, безмолвный склеп. Практически пустой зал с высоким потолком, слабоосвещённый немногими лампадами. Здесь находились лишь два неподвижных словно статуи стражника, да стол, за которым сидел, сгорбившись, старичок в серой рясе и что-то читал.

Маленет высыпала на стол горсть колец, браслетов и драгоценных камней, снятых с тела Талмы. Старичок аккуратно отодвинул в сторону кольцо, закатившееся к нему на страницу.

Старичок некоторое время молча разглядывал колье.

– Это вы её убили? – наконец, заинтересованно спросил он без тени страха в голосе.

– Ответ будет зачтён в качестве моей оплаты? – спросила Маленет, и когда старичок кивнул, ответила, – Нет.

– Интересно, – старичок впервые поднял на неё взгляд. – О чём же вы хотите спросить, Маленет Ведьмин Клинок?

– Я хочу узнать о Теневом Владыке.

– Ага, – старичок дотронулся до расколотого камня в колье. – Тогда давайте поговорим о Доме Верска.

– Атенеум гарантирует ответы, но не удовлетворение, – старичок, представившийся Ревицем, положил на стол перед Маленет толстенную книгу, аккуратно, чтобы не задеть её чашку с чаем. Комната, в которую он её проводил, оказалась, наверное, первым встретившимся ей уютным местом во всём этом треклятом городе. Укромное местечко, полное книжных полок, с тёплым камином и тремя огромными чёрными кошками, оторвавшимися от своего лежания лишь для того, чтобы признать в ней подругу-охотницу.

– Готрек говорил, что вы так и скажете, – произнесла Маленет, вспомнив, как Истребитель грязно ругался, описывая свой визит сюда.

Старичок посмотрел на знак в виде топора, изображённый на тёмных деревянных панелях на стене в дальнем конце комнаты. Маленет едва не спросила старичка, что хотел узнать Готрек, ей-то он не сказал. Но у неё было ощущение, что Ревиц ей тоже не ответит.

– Тут то, за что вы заплатили, – на коже книжного переплёта стоял оттиск с названием «Дом Верска» и изображением черепа с вытекающими из него тёмными тенями. На страницах книги, заполненных аккуратным почерком, встречалось множество цветных портретов мужчин и женщин, облачённых в чёрные одежды. Лица людей на портретах были похожи, и у каждого на шее красовалось ожерелье из толстых золотых звеньев с подвеской, удерживающей крупный пурпурный камень. В центре камня, похожая на тёмный изъян, находилась чёрная отметина, выглядевшая как череп.

– Раньше в Лостене было семь правителей, – произнёс Ревиц, усаживаясь и отхлёбывая чая из своей чашки, пока Маленет перелистывала страницы. – Но только один, имевший значение. Правитель из Дома Верска. Теневой Владыка.

Маленет оторвала глаза от книги и посмотрела на него, подняв одну бровь. Ревиц пожал плечами.

– Это было бы излишне пафосно, если бы Верска не были так хороши в убийстве людей, – произнёс Ревиц. – Поговаривали, что они были идеальными ассасинами. Все их враги умирали. Без исключения.

– Идеальные ассасины, – повторила за ним Маленет.

– Так они сами заявляли, – сказал Ревиц.

Он потянулся одной рукой и перевернул страницы книги разом почти до самого конца, остановившись на портрете человека с бледным лицом и жестокими глазами. Лицо выглядело смутно знакомым.

– Новим Верска. Последний настоящий Теневой Владыка. До него Дом Верска боялись, но уважали. При прежних Теневых Владыках к Лостену пришли торговля и влияние. Он же был другим. При нём умирали не только его враги. Новиму нравилось просто убивать, и когда он стал одним из правителей, все в городе начали бояться собственных теней. Жуткое было время, и я молюсь, чтобы никогда больше не видеть ничего подобного.

– Когда Новим, наконец, умер, – продолжал рассказывать Ревиц. – Лостен… выжил. Еле-еле. Очень много людей умерло, многие бежали, но город, полуразрушенный, измученный устоял. А без него, без Теневого Владыки, Дом Верска пал.

Ревиц перевернул страницу. На последней картинке был изображён худой юноша, похожий на Новима, но лишённый его грозной ауры. Его тёмные одежды висели на нём мешком, а на шее… ожерелье выглядело точь-в-точь, та же тяжёлая золотая цепь с широкими звеньями, пурпурный камень. Но похожего на чёрный череп изъяна в этом камне не было.

– У сына Новима не было силы его Дома. Тени не убивали для него. Прошло несколько лет, пока другие правители не убедились в этом окончательно. А потом… – Ревиц повёл рукой в сторону развалин за стенами Атенеума, – правителей Лостена стало шесть.

– Все люди смертны, как и их труды, – Маленет закрыла книгу. – Эта теневая магия Дома Верска, что она собой представляет?

Улыбка исчезла с лица старика, но в его словах угадывалась определённая ирония.

Она подняла чашку и сделала последний глоток чая. Напиток был хорош.

Маленет поднялась, коротко поклонилась старичку и направилась к двери. Выходя из комнаты, она расслышала, как он, очень довольный, разговаривал сам с собой:

Маленет шла вдоль края площади, направляясь от парка Атенеума к полуобвалившейся стене вокруг дома Верска. «Какие-то второсортные аристократишки из какого-то захолустного городка. Идеальные ассасины», – даже одна эта мысль ощущалась как богохульство.

Она подошла к стене, отмеченной символом теневого черепа, и, бесшумно подпрыгнув, перемахнула через неё. По другую сторону её встретили лишь темнота и запустение. Развалины большого дома пустовали, тут были лишь грызуны. Но если виденный ею человек был где-то в городе, то Маленет была готова биться об заклад, что где-то здесь. И она приступила к поискам.

Первым делом она нашла фамильное кладбище – группу скученных в укромном закутке каменных мавзолеев. Гробницы, украшенные резными изображениями черепов и стилизованных теней, были более-менее целыми, за исключением одной. Гробница Новима Верска, последнего великого Теневого Владыки, была вскрыта, двери были сорваны с петель и валялись разломанные здесь же. Маленет зашла внутрь и оглядела лежавший на полу, расколотый саркофаг. Кто-то столкнул его с пьедестала, на котором он покоился.

Она поворошила носком сапога рассыпанные по полу кости. Грызуны ещё не успели их особенно попортить. Саркофаг был разбит недавно. Маленет осмотрела разорённую гробницу, но ничего кроме вороха костей, обрывков полусгнившей ткани и кожи не нашла. Никакого оружия или камня.

Она оставила кости грызунам и двинулась дальше.

Подвал здания был мрачен и тёмен, несмотря на несколько горевших тут свечей. Их неровного света едва хватало, чтобы выхватить из темноты каменные своды, удерживавшие над собой развалины дома, и распустить сонм теней, змеившихся по деревянным балкам и каменным плитам пола. Царивший мрак позволил Маленет без труда соскользнуть по лестнице вниз и начать от одной колонны до другой красться вглубь, пока она не увидела человека, копошившегося в самом углу помещения.

– Так много крови, Талма, – бормотал человек, совсем ещё молодой, почти мальчишка, склонившийся над ведром с водой. Он мочил чёрный плащ, который был на нём в тот момент, когда он на глазах у Маленет перерезал горло правителя Лостена. – Попробуй убить меня! Владыку теней! И я тебе горло перережу, – он продолжал оттирать материю, и вода в ведре уже приняла красный цвет. – И кровь твоя будет на моём долбаном плаще.

Он бросил плащ и поднялся на ноги, бормоча ругательства. Короткий кривой меч был у него на бедре, а на шее висело ожерелье из толстой золотой цепи и подвески с пурпурным камнем. Маленет вглядывалась в этот камень, пока не убедилась, что у него был тёмный изъян в виде черепа.

Перед ней был Теневой Владыка. Идеальный ассасин. Её рука опустилась к поясу и вытащила кинжал и один тоненький мешочек. Бритвенно-острым лезвием она разрезала мешочек и аккуратно покрыла его слоем вязкой массы смеси ядов. Затем она вытащила ещё один кинжал, побольше и потяжелее, для другой руки. Человек стоял к ней спиной, не подозревая о её присутствии, и продолжал бормотать что-то о правителях, мести и о том, что скоро у него будут свои слуги, которые будут стирать его одежду.

Наблюдая за ним, Маленет припомнила, как он двигался через тени, и как те его защищали. Припомнила его тяжёлые, размашистые удары и медленное движение ног. Его умения её не впечатлили, а вот магия – напротив. Безопаснее всего было бы убить его прямо сейчас, но…

«Идеальный ассасин», – снова подумала она. – «Тут есть соображения помимо безопасности».

Маленет проигнорировала свою старую наставницу и вышла из-за колонны.

– Добрый вечер, – произнесла она и едва сдержала улыбку, когда человек подпрыгнул, как напуганный кот, крутанувшись к ней лицом. «Пусть хотя бы его магия произведёт впечатление».

– Кто… – его глаза сузились. – А, ты та авльвийская ассасинша. Я видел, как Талма разговаривала с тобой, когда я скользил в её тени сегодня. Что ж, чего бы она от тебя не хотела, уже слишком поздно.

– Слишком поздно, чтобы тебя убить? – спросила Маленет, и он вместо ответа выхватил меч, одним быстрым и плавным движением. Может быть, он и был на что-то способен. – Во имя моего бога никогда не поздно.

– Ты ведьма, – он перепугался, когда она застала его врасплох, но сейчас пришёл в себя, и это не было мальчишеской бравадой. – Альвийские женщины, я слышал о вас и вашем боге убийств, какие вы опасные. Но вы ничто по сравнению со мной и магией моей крови. Я – Арвис Верска, Теневой Владыка.

Лицо Арвиса скривилось в гримасе, но он сдержал свой гнев. С трудом.

Маленет оглядела его и резко пнула стоявшее на полу ведро с водой. Оно полетело ему в голову, но в последний момент из тьмы под потолком слетела тень и преградила ему дорогу. Однако кровавая вода всё равно обдала его, заставив отплёвываться.

Она крутанулась на месте. Её тени тянулись от неё, и одна из них двигалась, растягиваясь, разрываясь. Она махнула своим тяжёлым кинжалом, парировала меч Арвиса, нацеленный в её горло, и, поймав убийцу на движении, вынудила его потерять равновесие. Тонкий, покрытый ядом кинжал мелькнул в другой её руке, устремившись вперёд, чтобы прочертить полосу по его спине, но тень заблокировала лезвие. Соприкосновение с ней ощутилось как удар по каменной стене, и отдача ледяной молнией пронзила её руку.

Маленет отступила на шаг, вся рука ныла от боли. Похоже, это всё-таки будет испытанием.

Упав в одну тень, Арвис выскочил из другой позади неё. Маленет сместилась в сторону, чтобы избежать выпада его меча, и ударила его ногой с разворота, но вместо того чтобы приложиться по его животу, она попала по заблокировавшей её удар тени. Ощущение было, как будто она пнула глыбу льда. Маленет отдёрнула ногу, почти не чувствуя от онемения свою голень. Если бы её удар достиг цели, он бы сложился пополам о её ногу, сделавшись абсолютно беззащитным, а теперь она, возможно, сломала ногу. Какая бы магия ни управляла его тенями, она срабатывала и против стали и против плоти.

Впервые Маленет почувствовала нечто очень похожее на сомнение, но заставила себя не думать об этом. Однажды Кхаин заберёт её. Но не сегодня.

Он отступил назад, остановившись и глядя на неё.

Он появился снова, на этот раз сверху, обрушился с высокого потолка. Маленет рванулась в сторону, но почувствовала, как его лезвие всё же задело её, прочертив тонкую болезненную линию по шее, когда она откатывалась от его удара.

Арвис поднял меч и, увидев на кромке лезвия её кровь, улыбнулся.

С этим он бросился в новую атаку, обрушив на неё град ударов, не заботясь больше прятками в тенях. Его ударам не доставало аккуратности, но он с лихвой компенсировал это их количеством. Имея защиту в виде теней, Арвис мог не беспокоиться ни о чём кроме нападения. Каждый раз, когда Маленет наносила ему удар, тьма вставала у неё на пути, пронзая её руки разрядами боли и холода.

Маленет уворачивалась, буквально танцуя вокруг него и не имея хоть какой-нибудь возможности дать ему отпор. И в конце концов случилось то, что должно было случиться, одна из его атак достигла цели. Оружие Арвиса полоснуло её по запястью, она зашипела от боли и чуть не выронила парирующий кинжал. Но память тела о всех наказаниях, которые ей приходилось терпеть всякий раз, когда она во время тренировок роняла оружие, помогла её удержать пальцы сжатыми. Крутанувшись, Маленет отскочила за одну из колонн, выиграв себе немного пространства. Арвис остановился, он тяжело дышал, но улыбался. На нём не было ни царапины. Маленет сжала зубы, чтобы перестать звучно ловить ртом воздух. Порезы на шее и руке пульсировали в такт с сердцебиением, рукоять кинжала стала скользкой от стекавшей по руке крови.

Маленет сильнее сжала зубы. Она не собиралась умирать от руки этого мальчишки, и без разницы, какой магией он владел. Готрек просто лопнет от смеха. Не взирая на слова своей наставницы, не обращая внимания на боль, Маленет придумала план. Ей надо было, чтобы он снова бросился на неё в атаку.

Арвис с рычанием побежал на неё, метя мечом ей в горло. Маленет увернулась и в процессе подцепила своим тяжёлым кинжалом одну из свечей, установленных на полу, и запустила ему прямо в лицо. Тени взвились, преграждая путь летящему предмету, но, как было и с ведром воды, жидкий воск прошёл сквозь завесу тьмы. Он выплеснулся прямо на лицо Арвиса, и тот закричал, выронив меч и схватившись рукой за глаз, обожжённый горячим воском.

– Видишь, ты обронил своё оружие, – Маленет шагнула к нему и подцепила кончиком лезвия своего тяжёлого клинка одно из колец ожерелья, аккуратно стараясь не подбираться близко к его коже. Как она и надеялась, когда её действия не были направлены на соприкосновение с ним, тени ей не мешали. Поворотом кисти она потянула ожерелье и смахнула его через голову Арвиса, отправив в полёт через весь подвал. – А теперь ещё потерял вот это.

Даже сквозь испытываемую боль Арвис сообразил, что произошло.

– Нет! – закричал он, дёрнувшись было за ожерельем, но Маленет, поставив подножку, уложила его носом в пол. Отравленное острие тут же уткнулось ему в горло, выпустив жирную каплю крови.

– Эта твоя магия, – произнесла Маленет, – думаю, была не в крови твоей семьи, а в фамильном украшении.

– Оно моё, – выговорил Арвис. Он опустил руки, из его обожжённого глаза текли кровавые слёзы. Другой глаз обшаривал тени, пытаясь найти ожерелье.

– Было, – Маленет подождала, пока не начали дрожать мышцы сначала на его шее, затем на его лице, плечах и ногах. Тогда она отступила от него, Арвис попытался встать и не смог. Убедившись, что он не может двигаться, она направилась к валявшемуся ожерелью. – Могущественная вещица. Но твой дедуля Новим никак не мог с ней расстаться, а? Решил похоронить вместе с собой, наплевав, что при этом падёт его Дом.

– Его дети были слабаками, – прокаркал Арвис. Яд с её клинка расслаблял мышцы, но жертвы всё ещё могли продолжать говорить, если доза была небольшая. – А я нет. Я нашёл его, настоящее. Отдай его мне.

– Вот это? – Маленет наклонилась, чтобы подобрать ожерелье с пурпурным камнем, но, когда её пальцы должны уже были коснуться драгоценности, тени скрыли её. А когда тьма рассеялась, ожерелье пропало вместе с ней, правда, она увидела его неподалёку, поблёскивающее посреди теней в другом углу помещения.

– Моя кровь, – выговорил Арвис и издал звук, должно быть означавший смех. – Только Верска может владеть им.

Маленет нахмурилась. Она подошла к ожерелью и снова попробовала его поднять. И вновь тени скрыли его, и оно исчезло, появившись в паре шагов от неё. Глядя на ожерелье, Маленет вздохнула.

– Жаль. Могло бы пригодиться. Хотя не обязательно, – Маленет вернулась к Арвису, носком сапога перевернула его на спину.

– Быть ассасином, – произнесла она, подняв отравленный кинжал так, что его лезвие засияло, уловив лучи скудного света, – это искусство. И хотя инструменты, конечно, могут помогать творцу, но только мастерство позволит создать шедевр.

Маленет вытащила кинжал, некоторое время разглядывала покрывавшую его кровь. Она вытерла клинок о свои пальцы и направилась к ожерелью. Снова попробовала его поднять, но оно исчезло, на этот раз появившись на шее мёртвого тела.

У неё за спиной разгоралось охватывавшее подвал пламя.

К тому времени, когда Маленет добралась до «Сломанной балки», кровотечение из ран прекратилось, а огонь целиком охватил дом Верска, окрасив чёрный туман Лостена в зловещие багровые тона. На улице перед трактиром она остановилась. Через грязные окна трактира она заглянула внутрь. Лишь несколько пьянчуг не вышли поглазеть на пламя, оставшись в зале. Ну, и Готрек, конечно же, был на своём месте, медленно попивая пиво. Да уж, никакое пожарище не заставит его остановиться.

Маленет подошла к двери, взяла фонари, висевшие перед входом, и направилась на задний двор.

«Сломанная балка» уже вовсю пылала, когда Готрек, пошатываясь, вышел наружу. На одном плече он нёс бочку пива, на другом – свой топор. Его борода опалилась, а бочка – дымилась от близкого жара пламени.

Готрек перевёл на неё взгляд и только теперь заметил на ней кровь.

Готрек перевёл взгляд с неё на багровые всполохи за её спиной, а затем – на горящий трактир. Его блестевший от огня глаз сощурился в подозрении, но он покачал головой, буркнув нечто неразборчивое, что в принципе могло быть и смехом.

– Похоже, мы оба покончили с этим городком.

– Похоже на то, – сказала Маленет, и тень улыбки тронула её губы, когда она, развернувшись, направилась к городским воротам.

– Ты поможешь тащить моё пиво? – крикнул ей в спину Истребитель.

– Ни за что, – ответила она радостно, оставляя Готрека топать позади.

В свете полыхавших огней его тень тянулась к её тени.