ВЕРНУТЬСЯ К СПИСКУ РАССКАЗОВ

Маленет выругалась, она снова заблудилась в облаках. Вокруг был настоящий лес лязгающих левиафанов, и она стояла на краю железных мостков. В Барак-Урбазе было ничего не разобрать, повсюду клубились облака дыма и раздавался оглушающий шум производства. И всё же даже здесь она не могла побыть без Готрека. Эхо доносило до неё искажённые в смоге взволнованные крики. Стоило только Истребителю где-нибудь оказаться, там тут же начинали раздаваться возмущённые вопли. И громче всех звучал гневный и яростный голос самого Готрека.

Маленет почувствовала нотку веселья, промелькнувшую из амулета на её груди. Флакон с кровью обращался напрямую к её мыслям.

«Похоже он сильно раздражён».

Её мёртвая госпожа была права. До Маленет доносился топот ног и звон бьющихся и ломающихся предметов. Она вытащила один из своих ножей и, начав поигрывать им в руках, хмыкнула и поспешила вперёд.

Они снимали комнаты в квартале Штромз или Обскурфьёрд, как значилось на старых указателях, но Маленет ещё не научилась различать разные районы небесного порта. Последние несколько часов она провела в квартале Скоггин, и кроме лишь ещё больших гор пепла здесь были всё те же брызгающие маслом кузнечные прессы и раскалённые горны, что и везде.

Находясь в Барак-Урбазе можно было подумать, что ты внутри огромного механизма, знай только, под оглушающий рёв дымоотводов уворачивайся от различных шестерней и поршней. Для обострённых чувств Маленет здесь был настоящий смрадный ад. Куда бы она ни посмотрела, везде были машины размером с гору — огромные пятидесятифутовые хвостовые молоты, звук ударов которых, сотрясая воздух, разносился по всему городу словно стук его механического сердца. Азотные фабрики извергали клубы алхимического дыма, придавая каждому вдоху металлический запах. Сурьмяные насосы ухали подобно каким-то страшным подземным чудовищам. Маленет была знакома с архитектурой харандронцев, но Барак-Урбаз по своей неистовости и едкости превосходил всё, что ей доводилось когда-либо видеть. Это было всё равно, что находиться в окружении трутней в механическом улье, где все строят, добывают и перерабатывают в нескончаемой вакханалии развития и потребления.

Пока она бежала по подвесным мосткам, ей то и дело приходилось уворачиваться от лязгающих рельсовых экипажей — меньших собратьев харадронских воздушных кораблей, проносившихся всего в нескольких метрах у неё над головой. Ещё выше растянулась бесконечная цепочка гиробуксиров и воздушных барж, с шипением и треском носившихся по воздуху. И на каждом из них она видела прославленных харадронских двиргателистов, которые без каких-либо мыслей о собственной безопасности, прямо налету свешиваясь с бортов и носов, дёргали шестерни и приколачивали броневые пластины.

Несмотря на всё своё отвращение Маленет вынуждена была признать, что харадронцы не были похожи ни на один другой народ из всех, что ей приходилось встречать. Пока остальные боролись за своё существование или, опустившись на колени, молили о пощаде, харадронцы непрерывно развивались, строили и изобретали, работая в таком темпе, что можно было практически поверить, что в своей ненасытности они превзойдут даже Хаос.

Маленет постаралась не обращать внимание на царивший вокруг гвалт и сфокусироваться на том, во что опять встрял Готрек. Она с лёгкостью спрыгнула с мостка и приземлилась на ещё одну железную дорожку, отскочила в сторону, пропуская пронёсшуюся мимо машину со складным верхом, и устремилась к своим комнатам.

Приземистые фигуры повернулись к ней, когда она приблизилась к толпе. Все харадронцы были такие же низкорослые, как Готрек, и едва доставали Маленет до груди, причём большинство из тех, что попадались ей на глаза, ещё и усугубляли свою несуразность, нацепляя на себя громоздкие лётные скафандры — скрипучие костюмы из металла и резины, увенчанные уродливыми клёпанными шлемами. Владыки Харадрона заявляли, что скафандры нужны им как защита от токсичных облаков, но Маленет подозревала, что причиной токсинов в воздухе были как раз кузницы самих харадронцев.

Здесь пошатнулось даже её превосходное альвийское здоровье. Не прошло и дня, как они добрались до города в облаках, как у неё появились хрипы в лёгких и начали беспрестанно слезиться глаза. Она ни за что не опустилась бы до надевания одного из этих неуклюжих скафандров, даже если бы харадронцы сделали один, специально подогнанный по её стройной фигуре, но была вынуждена прикрывать рот матерчатой повязкой всякий раз, когда выходила из своих номеров, если не хотела начать харкать кровью. У них с Готреком ушло несколько месяцев на то, чтобы добраться от Наковаленграда до Врат Владений, через которые они попали сюда, и Маленет особенно раздражало, что после такого длительного путешествия они умудрились найти место, где воздух был столь же ядовит, как и на Побережье Гаревого Ветра.

Харадронцы, стоявшие небольшой группой, заворчали, когда она проходила мимо. Маленет посмотрела на них с вызовом, и те, недобро глядя на неё в ответ сквозь смотровые щели своих шлемов, отступили в облако дыма, неотступно клубившееся вокруг дребезжащей жаровни. Несмотря на то, что этот квартал небесного порта располагался выше полосы облаков, на его улицах и мостках, укрытых плотной пеленой чёрных и пурпурных клубов дыма, царили мрачные сумерки, освещавшиеся лишь эфирными светильниками, выполненными в форме медных шаров и постоянно звякавшими о напоминавшие корабельные борта стены зданий. Неестественный свет придавал всему вокруг ауру потусторонности, и когда Маленет зыркнула на двиргателистов, у неё возникло ощущение, что это были призраки.

Несмотря на шум и грязь Барак-Урбаз был одним из самых безопасных мест во всём Владении — во всех Владениях за пределами Азира, если уж на то пошло. В результате квартал Штромз по большей части был занят раскачивающимися рядами зданий, называемых хордринами — жильём, предназначенным для посещавших город путешественников. Харадронцы отличались практичностью и всегда с готовностью шли на сделки с иноземцами, но они также старались держать приезжих у себя на виду. Барак-Урбаз был известен как город разных народов, но Маленет не могла не заметить, как тщательно харадронцы охраняли величественно выглядевшие здания своих цехов. Очевидно, у них были вещи, которыми они не желали делиться.

Через клубы дыма ей навстречу выбежал дуардин по имени Бриор. Даже несмотря на отделанный металл его лицевой маски она видела, что харадронец был в панике.

– Вы должны поговорить с ним! – он протянул к ней руку, намереваясь схватить её за локоть.

Маленет увернулась и одновременно с этим перехватила нож, причём её движение было настолько плавным, что Бриор сразу даже не понял, что его горло сейчас будет перерезано.

Он поспешно отступил назад, примирительно подняв руки в воздух.

– Что он натворил? – спросила Маленет, не опуская ножа.

– Я… – Бриор покачал головой, – сложно объяснить. Он так разозлён.

– Чем?

– Да, всем. Говорит, что собирается сбросить Барак-Урбаз с небес на землю.

Маленет кивнула.

– И он продолжает там с кем-то спорить. Кричит. И я из-за этого даже не слышу ответов, – было похоже, что этот факт очень огорчил Бриора. – Клянусь Кодексом! А что, если он убил кого-нибудь? Когда я сдавал вам комнаты, вы обещали, что он не будет…

– Спорить? У кого там хватает глупости спорить с Готреком Гурниссоном? У Тракоса?

– У кого?

– Грозорождённого вечного. Ну, зигмарита, который путешествует с нами.

На лице Бриора отразилось почти такое же беспокойство, которое он только что выражал о Готреке:

– Я не видел его весь день. Он ушёл сразу после вас, – Бриор чуть наклонил к ней голову и, оглянувшись по сторонам, тихим голосом добавил, – он сказал мне собирать воинство и ждать его у Небеснохолла. О чём это он? Что за воинство? И где этот Небеснохолл?

Маленет выругалась про себя. С тех пор как Готрек начал носиться со своей последней идеей, наваждения Тракоса значительно усилились. Чем она так провинилась перед Кхаином, что оказалась в обществе таких несуразных спутников?

«Тем, что оставляешь таких олухов как этот в живых».

С такой логикой было не поспорить, но Маленет подавила желание прирезать Бриора и направилась вперёд.

Перед хордринами собралась целая толпа, она даже узнала кое-кого из постояльцев. Это были такие же гости порта — по большей части люди, но также и изгнанники-дуардины и даже несколько альвов. Увидев Маленет, они заголосили ещё сильнее, устремившись к ней и требуя компенсации. Часть их вещей валялась, разбросанная по мосткам вперемежку с кусками внешней облицовки их жилища.

Когда гости увидели выражение лица Маленет и нож в её руке, они остановились. Однако продолжили кричать, призывая её увести от них Готрека. Бриор согласно закивал.

– Может оно и к лучшему будет. Если огненный истребитель так недоволен комнатами, то вы бы могли…

Маленет развернулась к нему лицом.

– Значит, так это началось? Ты назвал его огненным истребителем?

– Нет! – Бриор замялся, протёр линзы своего шлема и, покачав головой, продолжил, – Я так не думаю. Да, я уверен, что не называл. Я помню, как вы говорили, что он предпочитает, чтобы его называли «гномом», поэтому я и называл его гномом. Хотя, если честно, я, вообще, старался с ним не разговаривать.

– Очень умно, – она подняла взгляд на окна с разбитыми стёклами, оттуда сквозь дым доносились крики Готрека, он яростно орал на кого-то, вошедшего в его комнату, – разговаривать — его слабая сторона.

Она побежала по мосткам, направляясь к хордрину. Бриор бежал следом.

– Но будет же лучше, правда?

– Что?

– Ну, если вы с огнен… если вы с гномом найдёте себе другие комнаты. Где-нибудь, где ему понравится.

Маленет рассмеялась.

– Понравится? Мне придётся изрядно попутешествовать, прежде чем я смогу найти хоть что-нибудь, что ему понравится. Кроме того, ты же говорил, что больше нигде свободных комнат нет. Что-то там с вашей луной?

Бриор поморщился.

– Казак-друнг. Гротовая луна. Сейчас почти полнолуние. И та часть Айады, что ещё была свободной, переходит зеленокожим, – на мгновение он выглядел встревоженным, но затем улыбнулся. – Поэтому сейчас все стараются найти себе местечко в Барак-Урбазе. У нас никогда не было так много постояльцев. Почти все хордрины переполнены.

– Ты говорил — «все переполнены», – они уже были внутри, и Маленет задержалась у подножия винтовой лестницы. – Именно поэтому я согласилась заплатить ту абсурдную сумму за эти жестяные ящики, которые ты называешь комнатами.

Бриор попятился, попытавшись ретироваться, но Маленет ухватила его за наплечник лётного скафандра, а другой рукой приставила нож к горлу.

– Ты что мне врал?

– Клянусь Грунгни, мадам, нет. Конечно, нет. Но если вашему другу не нравится здесь, я могу посмотреть, не освободилась ли где комната с момента вашего приезда, – он немного задумался, – там, конечно, могут быть не такие разумные цены, как на мои апартаменты, но я готов действовать от вашего имени, за небольшую плату, разумеется, у меня как раз много друзей в други…

– Готрек прав, – Маленет придвинулась к нему вплотную. – Вы все — сосущие деньги пиявки.

Их разговор был прерван громким треском, как будто кто-то разрывал дверь пополам.

– Ему нельзя здесь оставаться, – охнул Бриор, качая головой.

– Сам ему об этом скажешь?

Бриор промолчал.

Маленет кивнула, после чего отпустила его и направилась вверх по лестнице, пробираясь меж валявшейся покорёженной мебелью и сорванными шторами. Единственным источником света был крохотный, потрескивавший во мгле эфирный светильник. Его света хватало только на то, чтобы различить вход в их комнаты. А сверху раздавался разъярённый рёв Готрека, отражавшийся от клёпанных переборок и перебиваемый звуком ударов металла об металл.

Она добралась до двери в их номера и остановилась. Маленет никогда не была трусихой. Она прошла через кхаинитские Храмы Убийства, сражалась в Зигмаровых Войнах Обретения и видела, как встают из могил мертвецы, чтобы забрать живых, но Готрек был не похож ни на что, с чем ей приходилось сталкиваться. Она прошептала молитву Кхаину, резанула ножом по внутренней стороне ладони и поцеловала потёкшую кровь. Жизненная энергия наполнила её тело. И только после этого она аккуратно открыла дверь.

Комната была перевёрнута вверх дном. Светильники были сорваны с канделябров, и даже, несмотря на всё своё альвийское зрение, Маленет с трудом могла разобрать, что здесь было к чему. Повсюду валялась разломанная мебель. Массивный силуэт Готрека угадывался в центре разрушения, подсвеченный огнём жаровни на его секире. Он стоял к ней спиной, но она видела, что грудь его вздымалась от тяжёлых вдохов.

Не видя, кто мог довести Готрека до такого бешенства, Маленет решила приближаться осторожно, с ножами в руках, пытаясь заглянуть за бочкообразную фигуру Истребителя.

– Кровь Грунгни, – прорычал Готрек, разбрызгивая слюну в воздухе и замахиваясь топором для удара.

– Готрек? – произнесла Маленет, принимая боевую стойку.

– Обманщики! – заревел Готрек, с удивительной ловкостью развернувшись и махнув топором по её голове.

Оставив в воздухе шлейф из горячего пепла и искр, лезвие врезалось в дверной косяк, разрубив металлическую балку. Маленет уклонилась от удара и кувырнулась в противоположный угол комнаты.

Готрек вырвал из косяка топор, рассыпав вокруг ещё искр и сильно качнувшись назад. Пока Истребитель пытался вернуть себе вертикальное положение для нового удара, Маленет успела осмотреться, чтобы определить, кто так вывел его из себя. Погнутые металлические пластины валялись повсюду, разорванная труба отопления извергала струю пара, но, в остальном, Маленет была уверена, что в комнате больше никого не было. Она почувствовала, как в ней закипает гнев.

– Тебе становится хуже.

С невидящим остекленевшим глазом Готрек нанёс ещё один удар. Она поднырнула под свистнувшее лезвие, с очередным снопом искр врубившееся в кроватную стойку.

Готрек по инерции влетел в стену, и Маленет поняла, что он был пьян. К её бесконечному сожалению пивовары Барак-Урбаза варили хазкал — такое крепкое пиво, что Готрек считал его, чуть ли не вкусным.

– Чё ты мелешь, альвийка? – Готрек, покачиваясь, потопал от неё, вытряхивая угли из своей бороды. Его глаз горел также яростно, как и огонь на его топоре. Маленет уже видела его в таком состоянии. Всё, что он тут учинил, было ерундой по сравнению с тем, на что он был ещё способен.

Маленет попыталась сменить тон, на какой-нибудь успокаивающий, но получилось лишь съязвить.

– Вы с Тракосом теряете контроль над собой. Воюете с кем-то, кого не существует. Если так дальше пойдёт, то ты присоединишься к одному из его выдуманных походов, – она обвела разорённую комнату рукой, – тут никого нет.

Готрек двинулся к ней с ловкостью опытного пьяницы, он схватил её за плечи и с силой впечатал спиной в стену. От него так разило пивным перегаром, что у неё заслезились глаза, но она выдержала его взгляд.

– Ты сражаешься с мебелью, Готрек.

– Я пытаюсь разобраться с той игрушкой, что ты купила на рынке, – с угрозой в голосе процедил он.

Маленет передала Готреку уже столько всякого металлолома, что ей пришлось на секунду задуматься, чтобы вспомнить, какую именно ложь ей сейчас надо повторять.

– А… цепной захват.

Она заметила приспособление, валявшееся у разбитой кровати. Медный овальный кожух, из которого выходили две тонкие цепи. Продавец говорил Готреку, что оно обладает алхимическими свойствами, но она позаботилась, чтобы приспособление годилось только как украшение. Это было последним из целой вереницы устройств, которые она тайно вывела из строя, надеясь избавить Готрека от уверенности, что харадронские машины могут ему помочь.

Маленет впечатала один из своих сапогов в пах Готреку и, когда тот, отшатнувшись и изрыгнув поток ругательств, выпустил её из рук, быстро согнулась в полуприсяде. И, прежде чем Истребитель успел снова её ударить, прыгнула в другой конец комнаты, подхватив в процессе валявшееся устройство. К её изумлению, механизм тикал, шестерёнки вращались и цепочки с кликаньем протягивались сквозь корпус.

– Ты что, его починил? Кровь Кхаина, но как тебе..!?

Кулак Готрека попал в стену прямо рядом с её головой, отправив Маленет в полёт через всю комнату. Она оказалась в странном состоянии безмятежности, в этот краткий промежуток времени ощущая себя парящей в пустоте. А затем она грохнулась о противоположную стену, воздух вылетел из её лёгких, а с ним улетучилась и вся безмятежность. Кровь полилась по разбитому лицу, и появилось неприятное ощущение, что её голова больше не присоединена к шее.

В этот момент входная дверь чуть приоткрылась, и в образовавшуюся щёлочку заглянул Бриор.

– В квартале Старкхад есть комната. Уверен, господину понравится там, ¬– нервно зашептал он. – Светлая, просторная. Я мог бы поторговаться от вашего име...

Маленет захлопнула дверь, заставив Бриора взвизгнуть от внезапности. Она тут же инстинктивно откатилась в сторону, готовая к тому, что за кулаком Готрека скорее всего последует его топор. Но удара не последовало. Она вскочила на ноги и увидела, что Истребитель снова целиком увлёкся устройством. Его пальцы были похожи на рубленные бруски, но он умудрялся ловко орудовать ими, производя регулировку и клацая различными зажимами.

– Рукожопые небесные гномы, – Истребитель внимательно разглядывал устройство. – Ещё один перепускной клапан. Во имя Валайи, какой болван мог поставить его тут?

Раздался громкий щелчок, и Готрек выдернул что-то из механизма. Его глаз загорелся, когда цепь устройства начала двигаться, но затем механизм зацокал и застопорился. Свет во взгляде Истребителя потух. Готрек посмотрел на вытащенную им серебряную полоску. Она висела меж его пальцев словно металлический червяк.

– Только полный кретин мог засунуть её туда. И ведь так со всеми машинками, что нам тут попадались.

Маленет охватила паника. Он нашёл эфирные ограничители, которые она устанавливала в его устройства.

Готрек с таким тщанием изучал механизм, что она была уверена, ему вот-вот придёт мысль о её причастности к его находке. Истребитель бросил устройство на пол и с силой ударил кулаком по стене, расколов ещё одну отопительную трубу, засвистевшую струёй пара.

Пока он смотрел в другую сторону, Маленет рванулась через валявшуюся мебель вперёд и схватила ограничитель, спрятав его в одном из своих карманов. Вещица была недешёвой, и у неё сейчас не было возможности купить ещё одну такую.

– Я бы мог найти комнаты по чрезвычайно заниженной цене, – прошептал Бриор, снова заглядывая в комнату.

Маленет ударом ноги захлопнула дверь, с удовлетворением услышав, как он опрокинулся на той стороне. Затем она, вытирая с лица кровь, подкралась к Готреку поближе, сохранив, однако, безопасную дистанцию. Может она была и неправа, заявив, что он постепенно, как и Тракос, терял рассудок, но Истребителю явно становилось хуже. С тех пор, как они потеряли «Звезду Зигмарона» со всей её командой, Готрек стал ещё более раздражительным. Раньше она с трудом могла угадать, в каком он находился настроении, теперь же это было легко. Он был либо в ярости, либо пьян. А как правило — и то, и другое.

Она снова попыталась придать своему голосу сочувствующий тон, и в этот раз у неё почти получилось.

– Разве ты не понимаешь, что это глупая затея? Всем этим двиргателистам и эфирным химикам нечего предложить тебе, – она бросила взгляд на мерцавшую у него в груди руну. – Они также, как и ты не могут отключить эту штуку. А если ты пойдёшь со мной в Азир, мы сможем обуздать её силу. Не знаю, почему ты так противишься, но, если позволишь мне отвести тебя в Азирхейм, мы сможем превратить эту руну в орудие против Хаоса.

– Ты хочешь сказать, орудие для этого остолопа Зигмара, – Готрек махнул топором, сверкнув своим глазом.

Маленет отпрыгнула в сторону, но оказалось, что в этом не было нужды. Истребитель целился не в неё.

Цепной захват разлетелся на куски, когда лезвие секиры вошло в него, шестерёнки и пружинки брызнули в разные стороны.

– Я ничьё орудие, – Готрек указал на Маленет пальцем. – Ни твоё, ни Гримнира и уж конечно не какого-то белобрысого деревенщины, возомнившего себя божеством.

Он пнул разломанное устройство.

– Эти харадронцы — дрянные двиргателёришки, но даже посредственный гном-инженер превзойдёт в своём умении все Владения Смертных вместе взятые. Та штука по идее могла бы заработать, если бы не перепускной клапан. У меня почти получилось её наладить.

Маленет уставилась на него. Готрек был полон сюрпризов. Он так ловко разыгрывал из себя драчливого олуха, что было очень легко позабыть насколько проницательным он был. Истребитель проявлял почти гениальные способности ко всему, что было связано с механизмами. Она ведь сделала всё, что было в её силах, чтобы это устройство никогда не заработало, а Готрек сходу чуть не починил его.

Истребитель ударил по руне. Прожилки света разбежались от неё по его залитой пивом груди.

– Мы не уйдём из этого города, пока я её не вытащу, – его глаз снова сверкнул, заставив Маленет попятиться.

– Может в ней Гримнир, может нет, но так или иначе, ей не место в моей груди, – в его голосе зазвучал надрыв, – не место в моей треклятой башке.

Дверь распахнулась настежь, и в комнату ввалился Бриор, а в дверном проёме появилась высокая, облачённая в доспехи фигура. Тракос прошёл внутрь, не обратив внимания на распростёршегося на полу домовладельца. Он был в ужасном состоянии. Его наваждения вернулись с новой силой. Измятые, изломанные зелёно-голубые доспехи постоянно сыпали искрами. И грозорожденный больше походил на одно из тех сломанных устройств, что Готрек пытался починить. Часть его лицевой пластины была разбита, но за ней не было видно лица, а лишь — вспышки света, на мгновения освещавшие голые кости.

Где бы не появлялись грозорождённые, они для всех были фигурами благоговения, Тракос же теперь являл собой нечто большее. Люди, завидев его, переходили на другую сторону улицы, лишь бы не оказаться рядом с ним, да, что там — переходили на другую улицу. Он двигался с механической поступью автомата, его голова постоянно рывками поворачивалась то в одну, то в другую сторону, как будто пытаясь избавиться от тревожных мыслей.

Он подошёл к Истребителю и кивнул ему, рассыпав в полутьме сноп искр.

Готрек, Маленет и Бриор молча глядели на него. Тракос не проявил никаких признаков того, что заметил неловкую паузу, он просто уставился сверху вниз на Готрека сквозь смотровые щели своего покорёженного шлема. Бриор поднялся на ноги, отряхнулся и осторожно придвинулся к грозорождённому так, как будто подходил к раненому животному.

– Я как раз рассказывал вашим друзьям, что нашёл для вас отличные комнаты в…

– Мы покидаем город, – повысила голос Маленет, бросив на него грозный взгляд, затем посмотрела в сторону Тракоса. – Готрек уже всё здесь на своей руне перепробовал, и безрезультатно. Все эти дуардины лишь трепаться горазды. Ни у кого из нет настоящих навыков.

Тракос кивнул, и Маленет обрадовалась, что он не окончательно потерял связь с происходящим.

– Есть только одно место во всех Владениях, где ты сможешь обуздать силу руны — это Наковальня Апофеоза, где в чертогах Великого Зигмарона ожидает сам Бог-Царь. Астрологионы Лунных Сфер знают как…

– Зигмар может играться со своими причиндалами, сколько захочет, – Готрек был явно раздражён озвученным предложением. – Истребитель не будет прятаться в блестящих небесах, когда Губительные Силы господствуют внизу. Кроме того, я не хочу её обуздать, я хочу от неё избавиться, – он стукнул полотном своей секиры по руне, от чего та вспыхнула словно потревоженный уголёк, – избавиться от всех богов со всеми их побрякушками. И вот тогда, вернув себе разум, смогу, наконец, ясно мыслить.

– Господин гном, я могу помочь, ¬– быстро произнёс Бриор, прежде чем Маленет снова его перебила.

Она открыла рот, чтобы приказать ему покинуть комнату, но Готрек её опередил.

– Как?

Бриор внимательнее вгляделся в руну на груди Готрека.

– Это ведь у вас пра-золото?

– Угу, – скривился Готрек. – Напополам с помешательством. Эта штуковина — настоящая зараза.

Бриор кивнул.

– Огненные истребители. Они страстно охочи до пра-золота. Копят его, – он покачал головой. – Один Грунгни ведает зачем. Прячут его в своих горных твердынях и вбивают себе в кожу, а вот если бы взяли, да потратили хоть чуточку, могли бы перестать жить как дикари со всеми своими обнажёнными торсами, стоячими гребнями и… – Бриор замолчал на полуслове, сообразив, как выглядел Готрек. – Хотя, конечно, нет ничего плохого в простецком стиле, – быстро добавил он. – Просто это…

Готрек постучал по руне.

– Ты сказал, что можешь помочь.

– А что вам угодно? – Бриор глянул на Маленет и Тракоса, которые буквально испепеляли его глазами. – Ваши друзья похоже думают, что…

– Они не мои друзья, и они не думают. В Азире сидит чугунноголовая обезьяна, которая думает за них. Я хочу вытащить эту штуковину из своей груди, но не хочу испустить дух на столе какого-то алхимика. Истребитель не может умереть на столе. Я должен выжить, чтобы умереть как подобает.

Бриор снял шлем, и его длинная, заплетённая в косички борода, высвободившись, упала на резиновый лётный комбинезон. Он ещё внимательнее рассмотрел руну.

– Она засела у вас между рёбер. Извлечь её, не лишив вас жизни, будет очень проблематично, даже опытному хирургу.

Кровь бросилась Готреку в лицо, контрастно выделив жуткую мешанину шрамов, покрывавших одну сторону его головы.

– Но я знаю лучших эфирных химиков Барак-Урбаза: капитана Тиальфа Солмундссона, цехового мастера Хорбранда, адмирала Скулдссона — всех. Не знаю, смогут ли они удалить руну, но они — мастера во всём, что связано с металлургией. Если руна обладает эфирной силой, то они смогут извлечь её при помощи своих машин и жаровен. И даже, если у них не получится её убрать, они смогут… – он запнулся, подыскивая нужное слово, – смогут свести её действие к нулю. Я в этом уверен.

Маленет прокляла себя за то, что не перерезала Бриору горло, когда у неё была такая возможность.

– Готрек, ну, посмотри на него. Он же идиот, такой же, как и все остальные. Ни один из них представления не имеет что эта руна из себя представляет.

– А ты, конечно, имеешь? – огрызнулся Готрек. – Это узда, а не руна.

Тракос покачал головой.

– Не узда. А благо. С этой руной ты можешь стать чем-то большим, чем был. Ты можешь быть великим орудием против Хаоса.

Маленет согласно закивала.

– Он прав, Готрек. Вспомни всё, что видел в этих Владениях и в тех, где ты родился. Вспомни безумие и разорение. В твоей власти изменить ситуацию, – внезапно она обнаружила, что говорит с искренней страстью. – Большинство из нас может сражаться лишь где-то на втором плане, а ты действительно можешь сделать что-то. Если ты используешь эту руну, ты сможешь…

– Использую её? – Готрек нахмурился. – Ты, что, забыла, что случается, когда я её использую? Забыла, что я устроил на «Звезде Зигмарона»?

– Подумаешь, убил несколько матросов, – Маленет выглядела озадаченной, – Что ты так на этом зациклился? Какое значение имеют несколько морячков в сравнении с судьбой целых Владений?

– Я не убивал их, альвийка. Ты же видела, что случилось. Я не использовал руну как оружие, — это руна использовала меня. А может даже это он меня использовал.

Маленет прекрасно знала, что начинать спорить с Готреком было бесполезно, но он настолько вывел её из себя, что она не смогла удержаться.

– «Он»? Ты хочешь сказать — Гримнир? Бог, который, если и существовал когда-то, по широко распространённому мнению считается мёртвым. Это он заставил тебя убивать людей? Потому что он теперь живёт у тебя в груди. Бог. У тебя в груди. И говорит тебе, что делать. Ты хоть сам себя слышишь? Ты обвиняешь нас с Тракосом в том, что мы в рабстве у бога, но, по крайней мере, наш бог действительно существует.

Тракос ухватил Готрека и Маленет за плечи и наклонился поближе.

– Лорд-целестант, – прошептал он. – Вы слышите его?

Маленет нахмурилась, а потом в отчаянии закрыла глаза.

– Тиальф Солмундссон может помочь, – неуверенно произнёс Бриор, переводя взгляд с Тракоса на Маленет. – Он теперь владеет производством, — один из главных магнатов города, но сколотил своё состояние на металлургии. Нет такого металла, который он бы не смог укротить. Если в вашей руне есть что-то, что вы бы хотели извлечь, то он сможет это сделать.

Маленет оттолкнула Тракоса в сторону, рассерженная, что из-за его бормотания Бриор опять без помех открыл рот.

– Ты понятия не имеешь, что делаешь.

– Отведи меня к этому Солмундссону, – сказал Готрек.

– Я подготовлю контракт незамедлительно, – просиял Бриор. – У меня будут разумные условия. Мне потребуется предоплата для…

Готрек постучал своей секирой по его груди.

– Никаких контрактов. Поможешь мне избавиться от этой руны, будешь вознаграждён.

Улыбка замерла на губах Бриора. Готрек вышел из комнаты, попутно вынеся плечом кусок дверного косяка.

– Я держу слово, – бросил он на ходу.

Бриор двинулся вслед за ним, но Маленет остановила его на пороге.

– Не знаю, что за игру ты затеял, но, если с руной что-нибудь случится, я тебя на лоскуты порежу. Медленно. Ложкой.

Воздушные суда с рёвом двиргателей проносились над головой, когда Готрек и остальные вышли на улицу. Некоторые были настолько огромными, что напоминали закованные в железо горы, и Маленет лишь диву давалась, что они могут летать по воздуху. Корабли несли громадные, искрившиеся молниями шары вместо матч и пучки труб, передававших энергию вдоль корпусов. Снизу они выглядели как стаи плавающих в смоге, обвешанных пушками левиафанов, завихряющих воздух при своих разворотах.

Готрек и Маленет сердито посмотрели на толпу, всё ещё ожидавшую у дверей, а Бриор подозвал своих работников.

– Идите в комнату гнома и приберитесь. Составьте перечень испорченного имущества. Мне нужен полный отчёт. Составьте список всех расходов.

Работники побежали в хордрин исполнять полученные распоряжения, а сам Бриор ещё раз отряхнулся, расправил пошире плечи и повёл Готрека за собой через толпу. Всё его паникёрство разом сменилось нарочитой напыщенностью.

– Расступитесь! – кричал он, размахивая богато украшенной тростью, которую схватил в холле, — толстой медной палкой с рукоятью в виде искусно сделанной наковальни. – У нас дело к Тиальфу Солмундссону.

Произнесённое имя произвело впечатление на некоторых харадронских гостей, но большинство продолжили требовать возмещения ущерба. На что Бриор лишь печально качал головой.

– Читайте параграф №5 ваших договоров аренды, друзья мои. Я не могу быть привлечён к ответственности за некорректное поведение моих гостей. Если у вас есть жалобы, вы должны адресовать их присутствующему здесь Готреку Гурниссону.

Готрек посмотрел вокруг, обведя всех собравшихся свирепым взглядом. Жалоб не поступило. Готрек кивнул.

– Куда идём? – качнув своей секирой в сторону переполненных трубами улиц, спросил он.

Бриор поманил его за собой и, продолжая размахивать тростью, пошёл вперёд.

– Капитан Солмундссон живёт в квартале Старкхад, рядом с пирсом аэростатов. Нам надо будет лететь.

Готрек кивнул, и они потопали по улице, оставив толпу глазеть им вслед.

ВЕРНУТЬСЯ К СПИСКУ РАССКАЗОВ