ВЕРНУТЬСЯ К СПИСКУ РАССКАЗОВ

В самом деле… В самом деле.

Что еще мог означать этот сморщенный сфинктер на белом костяном корпусе огромного брюхоногого чужепланетного судна?

Маячивший впереди исполин казался чем-то средним между наутилусом и всеядным представителем животного мира, чем-то вроде космической улитки. В длину он достигал астероида четвертой степени, и в том месте, где его раковина с множеством уменьшающихся в размерах камер спиралью уходила вверх, имел почти такую же высоту. За миллионы лет радиация обесцветила раковину до меловой белизны.

Кулаки находились в тесной торпеде, служившей для пересадки на другие корабли, и с интересом смотрели на экран обзора, обрамленный бронзовыми пластинами. Прямо на их глазах сфинктер начал пульсировать, выбросив в космос молочное облачко.

Сенсоры торпеды провели анализ его состава. Оказалось, оно состояло из желчных жидких отбросов, зловонного газа и шлаковых остатков — словом, настоящий навоз левиафана…

Вдали Варп закрывала темная тень…

Много лет Астропаты и навигаторы межзвездных кораблей упорно не хотели видеть клубящееся грязное пятно в иллюзорной реальности, проходя через которую, корабли совершают прыжки от звезды до звезды, тратя на это месяцы и недели, вместо тысяч и тысяч лет, и через которую телепаты устанавливают Психические связи с себе подобными…

К тому же тень казалась крошечной и далекой — так, незначительнее пятнышко, капля чернил в углу глаза галактики.

Она представлялась недосягаемой и для Астрономика, телепатического маяка Императора, посылавшего навигационные сигналы с Земли, наподобие лампы во тьме.

Тень эта лежала в дальнем конце юго-вос-тчжп в звездной системе координат, беря свое начало за границей Империума, где конус пространства и звезд, известный под названием Сегментум Темпестус, примыкал к Сегментуму Ультима. Хотя понятие «граница» применялось фактически для обозначения местности, в которой уже не встречались человеческие цивилизации и начинался космос неизвестных солнц; такие же свободные от человеческого присутствия потоки существовали и внутри так называемых границ…

Та тень была очень далекой. Из-за своей удаленности она не вызывала особенного интереса и представлялась незначительной точкой на небесном лике.

Все же, если продолжать сравнения, галактика для звездного скопления — это нечто большее, чем кит для микроба; и крошечное пятнышко по размерам может оказаться больше сфер сотни солнц.

Тень могла оказаться психической силой, потому что, в конечном итоге, все было незрелой мыслью  в Варпе. Тень могла быть эхом необъятного интеллекта, когда-то дремавшего и теперь пробуждающегося… но с какой целью?

Если бы этот интеллект происходил из обычной реальной Вселенной, то, чтобы отбрасывать такую тень мысли, он должен был по величине равняться горной стране.

Гороподобный, правильнее было бы сказать разнородный, как рой саранчи…

Или он был и тем и другим одновременно.

В настоящее время астропатические сигналы от внешних миров в той спирали восточного рукава звезд почему-то затухали… хотя нужны были годы, чтобы заметить их исчезновение.

Кое-кто из Астропатов на службе Инквизиции попытался проникнуть в тайну тени, но все они умерли, потеряв рассудок. Их мысли бороздили холодные и пустынные реки космического пространства, протекающие между галактиками, где не существовало время, преодолевали такую необъятную пустоту, которая не поддавалась человеческому постижению. Человеческий разум был не в состоянии пересечь подобную безбрежность. Все же какой-то переход имел место. И этот переход через реки между галактиками случился раньше. Бесповоротно.

Те Астропаты умерли, успев все же снять ответственность с Хаоса.

В известность об этом были поставлены департаменты нескольких Верховных Лордов Терры, к ним относились: Адептус Астра Телепатика, Навис Нобилитэ и Представитель Свободных Торговцев, Магистр Астрономикона и Магистр Администрутума.

Сообщения, изложенные переписчиками, большей частью попали под сукно.

Постепенно мысли о нарастающей опасности высказывались все громче и громче, но они по-прежнему тонули в море невежества.

Крепость-монастырь Имперских Кулаков уже давно дрейфовала в пределах Сегментума Ультима, медленно описывая дугу, завершить которую понадобится целая вечность…

Продолжали умолкать все новые и новые миры. Империум, наконец, пробудился от дремы и осознал, что приближается кошмар.

После катастрофической во всех отношениях экспедиции космического десанта братства Кровопийц, предпринятой в ту, умолкшую теперь, теневую зону окраинного района, стал ясен инопланетный характер причин всего происходящего. Другие десантные роты из того рейда не вернулись. Также там бесследно исчез целый Орден Плакальщиков.

После многолетней подготовки в Сегментуме Ультима начали скапливаться имперские военные крейсеры.

Между покрывшими себя неувядаемой славой  десантными братствами шли переговоры о координации действий во время прорыва в теневую зону. Среди легендарных имен звучали названия: Космические Волки и Кровавые Ангелы, Ультрадесант, Кровопийцы… и Имперские Кулаки.

Не исключалась возможность, что во время похода Кулаков может постичь печальная участь Плакальщиков. В случае неудачи Кулаков их крепость-монастырь, оставшись без командования и Боевых Братьев, будет, никому не нужная, вечно дрейфовать в просторах космоса. Только сервы, уборщики и киборги будут бездумно, механически заниматься рутинной работой по обслуживанию заброшенного монастыря не одну тысячу лет. Только они будут перемещаться по коридорам мимо осиротевших стрельбищ, запретных для непосвященных часовен, закрытых лабораторий, где только будет скапливаться пыль, и ничего не произойдет тысячи тысяч лет.

В речи, произнесенной с балкона в порту, Верховный командующий Пух подчеркнул, что Космические Волки, Ультрадесант, Кровавые Ангелы являются доблестными и преданными братствами, но что самих Кулаков, кроме бойцовских качеств, характеризует выдающаяся способность планировать;  что они мыслители, мудрые воины.

Сейчас Империума, когда она уже полностью осознала опасность надвигающейся катастрофе, в первую очередь требовалось узнать о природе этой грядущей опасности, о сущности того, что отбрасывало ужасающую тень, которая, похоже за каких-нибудь несколько столетий или тысячелетие намеревалась поглотить всю юго-восточную спираль рукава, а потом, вероятно, взяться и за оставшуюся человеческую галактику. На что у нее могли уйти десятки или сотни эпох…

Действительно.

Поиском уязвимых мест были заняты Кулаки, упакованные в другие торпеды, выпущенные по иным участкам корпуса инопланетного корабля.

Лучи далекого солнца желтым светом озаряли крайнего в солнечной системе газового гиганта из метана. На поверхности планеты бушевали вихревые ядовитые циклоны, на глубине сотен миль под давлением превращавшиеся в жидкий навоз с зелено-серым кристаллом внутри, отражающим газовую мглу. Ее сопровождали бледные серповидные луны.

Известное в Домах Навигаторов под названием Лакрима Долороса, солнце это под определенным углом выглядело как капля слезы, стекавшая из созвездия, походившего по форме на глаз. Звездное пространство за Лакрима Долороса утончалось. Его алмазно-молочная вуаль, прорванная рифами, сквозила дырами, сквозь которые проглядывала абсолютная ночь экстрагалактической пустоты с пятном мглы, застлавшей Варп. Тень эту отбрасывали флотилии моллюскообразных инопланетных кораблей, входивших на пространную территорию галактики, которая по договору принадлежала Человеку, абгуманоидам, негуманоидам и невыразимому Хаосу. Вояж этот грозил затянуться на тысячелетия.

Эти корабли…

Своим обликом они напоминали древние ископаемые существа, стада которых могли пастись в глубинах космических пучин. Им ничего не стоило питаться китами, которые рядом с ними были бы не больше пескаря; существа, появившиеся на свет сотни миллионов лет назад, но которые все еще жили. Все еще проявляли дикий нрав…

Флот насчитывал тысячи кораблей, и некоторые из них были гораздо крупнее, чем объект, выбранный торпедами Кулаков. Он направлялся в сторону системы Лакрима Долороса.

Но эта тысяча составляла не более одного процента скопища, создавшего субстанцию материи, отбрасывающей Тень…

Какие существа могли обитать в недрах этих кораблей, которые, судя по всему, имели органическое происхождение? Существа, которые большей частью должны были пребывать в состоянии сна…

Желательно, чтобы они еще спали, пока призрачный флот будет двигаться мимо крайней планеты, газового гиганта, направляясь внутрь системы в сторону Лакрима Долороса III, мира диких человеческих существ, которые скатились до состояния варварства по крайней мере еще десять тысяч лет назад, во всяком случае, так значилось в одном из древних архивов Администратума.

Теперь легендарные «боги» этих варваров Начнут войну с чудовищами, появившимися в их небе… поначалу она будет далекой, незаметной для глаз аборигенов… и, может, в конце концов, чужепланетные захватчики ступят на прекрасную и дикую планету, чтобы вкусить щедрот.

Это произойдет в том случае, если Кулакам, Ультрам и Ангелам, с их боевыми кораблями, не удастся предупредить вторжение.

Эта задача представлялась маловероятной.

Судьба местных жителей Лакримы Долороса III была практически предрешена. Событие это в масштабе Вселенной вряд ли могло кого-то взволновать и не выходило за рамки обыденности. Но только не с точки зрения жертв…

Наградой могло стать не столько спасение мира дикарей, сколько сведения о пришельцах из Темной Бездны, о природе и цели которых имелись только разрозненные и дерзкие по смелости предположения…

В пустоту пространства выступал копчик обесцвеченной кости со сфинктером на конце, походившим на гроздь треугольных геморроидальных узлов, гнездящихся вокруг связки живой мышцы. В этом месте пыхтела кислотными испражнениями маленькая дырочка.

Туда-то и врезался нос торпеды и, заставив ткани расступиться, модуль, влекомый реактивной тягой, начал толчками углубляться. Кулаки держались за опоры.

Торпеду тряхнуло, когда на ее конусообразном носу был произведен направленный взрыв, расчистивший путь. После чего подпружиненный конус раскрылся подобно цветку, упершись лепестками в стенки прямой кишки на манер хирургического расширителя и обнажив люк.

Прямая кишка инопланетного корабля, наполненная дымящейся жидкостью, поворачивала направо. Внутренние ее стенки состояли из ритмично пульсирующей гладкой мускулатуры пурпурного цвета. Высокий пронзительный звук, характерный для выхода газов, перешел в свист. Мышцы травмированной прямой кишки конвульсивно сократились, плотно сжав пласталевый корпус проникшего в нее транспортного модуля.

Кишка вскоре разветвилась на многочисленные сочащиеся трубочки, слишком узкие для продвижения. Но боковая стенка была разрезана на толстые хрящеватые ленты. Капитан Хельстром и лейтенант Вонретер взялись за силовые мечи и с их помощью в поврежденном хряще стенки проделали широкий проход, из которого сочилась клейкая жидкость.

За ней оказалось овальное помещение, ослепительно светлое от белых водорослей внутреннего покрова, наполненное по щиколотку липкой навозной жижей. В гофрированный коридор вели три высокие дельтовидные двери. Они были открыты. Вдоль коридора, подвешенные на опорах из полированной кости, тянулись трубки, внешним видом напоминавшие глянцевые внутренности. Межреберное пространство паутиной переплетали варикозные вены. Косяки распахнутых створок трепетали, удерживая пульсирующий полог сморщенной ткани.

Каждая дверь представлялась каким-то существом, удерживаемым на месте с помощью щупалец, единственно для того, чтобы открывать и закрывать створки дверей.

Когда десантники проникли в помещение, Иеремия устремился к двери и стволом своего болтера осторожно ткнул один из многочисленных, поблескивающих зеленым светом мягких узелков в мышечном слое дверного косяка, — совсем в стиле бывшего техна. Упругий мясистый занавес со вздохом опустился и плотно закрылся, оставив длинное углубление.

И самый высокий из инопланетян был в дна раза выше человека…

Лекс вытер конденсат на наружной стороне забрала. Воздух был влажным. Но на экране дисплея его шлема высвечивалось серебряное изображение носа в знак подтверждения того, что можно дышать без дополнительных приспособлений.

Капитан Хельстром вызвал двух скаутов, остававшихся до сих пор в торпеде. Теперь они могли присоединиться к старшим товарищам по оружию.

Шлемов на них, как и полагается, не было, и, сполна хлебнув зловонных ароматов, они жутко ругались. Хотя костюмы десантников и спасали их от неблагоприятных воздействий внешней среды, но они при желании и необходимости имели возможность провести диагностику вкуса и запаха.

Инопланетный биокорабль с головы до пят сопел, урчал, гудел и хлюпал. Все в нем вибрировало, и по коридорам разносилось эхо.

Водоросли со стен облезали, собираясь в разноцветные пятна. Не свидетельствовало ли это о травме, причиненной в момент вторжения Кулаков внутрь корабля?

Хлопанье крыльев…

Из коридора влетела стая чешуйчатых, похожих на летучих мышей существ фиолетового цвета. Крылья заканчивались когтями. Ворвавшаяся стая быстро плотнела. Вскоре в коридоре все побагровело и потом почернело. Бифф ударил по контрольной кнопке дверного косяка, но дверь, по всей видимости, получившая от стаи какой-то сигнал, оставалась открытой.

Пущенные в ход ручные фламеры сбили досятки, сотни существ. Маслянистые струи превращали их в живые факелы. Спекшиеся имеете по две-три особи, они падали в густую жижу, издавая шипение. Дверь тоже вспыхнула, ее мышцы и вросшие в пол щупальца скрючились от боли.

Летучие мыши продолжали прибывать, наполняя комнату хлопаньем крыльев и резкими криками. Десантники размахивали кулаками, давя шевелящуюся массу. Громко взвизгнул скаут…

Он оказался прав. Оказался прав.

Существа, похожие на летучих мышей, никакого интереса к десантникам не проявляли. Руководимые инстинктом, они рвались к прорехе, проделанной в поврежденной стенке кишки силовыми мечами. Растягивая крылья, они цеплялись друг за дружку когтями, создавая таким образом живую заплатку.

Поверх одного слоя укладывался второй. Мембрана толстела. Когти впивались в соседние тушки. Текли горячие струи серного сока, заливая неровную поверхность живой заплатки. Она твердела прямо на глазах.

В скором времени от зияющего просвета но осталось и следа.

Большая часть оставшихся существ прилипла к обгоревшим дверям, латая и их. Наконец поток странных созданий прекратился. Последние из них уселись на цветные пятна водорослей и начали поедать их, вбирая в себя закодированную в них информацию или стирая ее за ненадобностью.

Разбившись на три отдельные группы, десантники и скауты осторожно двинулись по каждому из трех расходящихся коридоров. Когда они вернутся — если такому суждено случиться, — чтобы добраться до торпеды, им придется взрывать заплату, образованную из отвердевших тушек тысяч мертвых животных…

Широкий коридор с костяными опорами, по которому ступал Иеремия, заливал мертвенный свет. Он шел, едва не наступая на пятки идущему впереди Лексу. Бифф следовал позади на некотором расстоянии, время от времени посматривая на совсем еще молодых скаутов, с которыми был сержант Юрон. Их количество не превышало шести человек.

Но его и Юрона беспокоило не то, что едва оперившаяся молодежь могла от избытка энергии отколоть что-то непредсказуемое — например, свернуть в один из боковых коридоров. Беспокойство волновало другое, то, что на языке настоящих десантников называется «фактором канарейки».

Существовала легенда, что в зловонных токсичных дебрях Некромунда банды подонщи-ков, отправляясь на исследование неизведанной зоны, брали с собой клетку с чирикающей желтой птахой. Эта птаха реагировала на уровни загрязненности. Насвистываемые ею мелодии указывали на степень загрязненности воздуха. Если она замолкала или, чего доброго, валилась лапками кверху, следовало немедленно надеть респираторы, чтобы самим не сыграть в ящик, корчась в муках.

Конечно, все эти создания, которых содержали в клетках, живые кладовые белка, давным-давно исчезли в глотках мальчиков и девочек Некромунды, любителей вкусненького. Может правда, на высших уровнях дела обстояли иначе. Сегодня для определения степени загрязненности имеются всякие там лакмусовые бумажки, конечно, если ты сумеешь найти такую, выменять или украсть…

Ну а пословица с тех времен осталась: «Нужно глотнуть воздуха? Выпиши канарейку!»

Естественно, что в комплекте снаряжения скаутов имелись респираторы, хотя полного защитного костюма им пока не полагалось, так как их подкожный панцирь пока еще не вступил в симбиоз с нервной системой. По этой причине они и исполняли роль лакмусовой бумажки, канареек в клетке. Сами десантники к этому времени тоже уже открыли забрала, чтобы экономить воздух в баллонах. Поэтому Бифф и не спускал глаз со скаутов, импровизированных канареек.

В обычной ситуации, как он полагал, магистр Пух не стал бы посылать желторотых птенцов на выполнение задания в такой окружающей среде. Но случилось так, что в операции проникновения на три инопланетных корабля были задействованы все члены братства. Другие братства преследовали те же цели, избрав мишенями иные группы кораблей, в то время как имперские крейсеры, оставаясь поблизости, несли боевое дежурство, готовые в любой момент начать обстрел вражеского флота и уничтожить максимально возможное количество инопланетных кораблей. Если их вообще можно уничтожить…

Скаутам, не имевшим возможности оградить себя от неблагоприятных воздействий окружающей среды, волей-неволей пришлось исполнять роль канареек.

Интересно, если лорд Пух потеряет слишком много скаутов, с какой частью своей сенсорной системы или с каким из органов тела пожелает он расстаться в знак личного наказания? Чей черед настанет после вкусовых сосочков? Возможно, глаз? Может, он заменит их на холодные кибернетические линзы, навсегда лишив свой взгляд человеческой мягкости?

Высокомерный Лекс шагал впереди вместе с лейтенантом Вонретером, словно был его адъютантом. У Вонретера были белые, как у альбиноса, волосы и светлые, словно выстиранные, прозрачные глаза. Лицо его украшали белые дуэльные шрамы, похожие на следы от укусов мелких зубов. Их разведывательная группа насчитывала тридцать человек. Всего торпеда вмещала девяносто.

Пока все шло хорошо.

Или плохо.

Стены коридора, по которому они шли, представляли собой бледно-розовую массу, усеянную пузырчатыми образованиями, из которых все время сочились нити синего экссудата, стелившегося по подозрительно блестящему полу. Губчатое вещество его пружинило, и каждый шаг оставлял светящуюся лужицу. В эти лужицы с потолка падали фосфоресцирующие жучки, устилавшие его, подобно блестящей чешуе. Попав в жидкую среду, они, как безумные, начинали крутиться и вскоре умирали, всплывая вверх брюшками.

Как только пористая субстанция приобретала прежнюю форму, из мясистых красно-бурых расселин в нижней части стены выскакивали паукообразные существа. Тут же пожирая жучков, они срыгивали жвачку в те же отверстия. У этих паукообразных кроме огромных челюстей и пищеварительного мешка, взгроможденного на шесть гибких паучьих ног, других частей тела, похоже, не имелось.

Соединенные между собой арки, из которых состояли ребристые стены, время от времени конвульсивно дергались. Иногда из отверстий в кости высовывались чьи-то любопытные щупаль-цп. Расселины с тихим вздохом выпускали газы, добавляя в горячий коктейль влажных испарений зловоние аммония, терпкий запах феромонов, кислых ксеногормонов, плесени, пряный аромат розового масла и еще чего-то, напоминающего мускатных орех. Сюда бы лорда Владимира Пуха с его неспособностью воспринимать запахи и вкусы.

Органы. Глубоко.

Дальше коридор разветвлялся. В левой части развилки пропитанное влагой губчатое вещество продолжалось на протяжении еще нескольких метров, а затем превращалось в иссохший золотушный настил, где паслись пунцовые слизняки. Полипы, гроздьями облепившие стены, медленно сползали вниз, оставляя личинки, которые тут же норовили скрыться в складках и расселинах мякоти. Покрытие в тоннеле местами отсутствовало, обнажая участки серого хряща с неровной поверхностью.

Дорогу у основания правого ответвления перекрывала большая розовая киста. Она напоминала задницу гигантской обезьяны-мутанта женского пола, подставленную для оплодотворения. В нижней части стенки имелся вход, напоминавший своим видом рот с плотно сжатыми губами. Киста в поперечнике достигала не менее двух метров.

Первым обойти препятствие попытался десантник по имени Дольф Гарлан. Он опустил забрало шлема и осторожно наступил на край кисты. Поверхность оказалась скользкой. Это не имело бы значения, если бы на Гарлана тотчас не накинулся ближайший родственник летучих мышей, с которыми им уже довелось столкнуться, только гораздо большего размера. Он приземлился на шлем Гарлана и обнял его кожистыми крыльями.

Отрывая существо от шлема, Гарлан сделал неосмотрительный шаг вперед…

И начал падать.

Киста начала пульсировать и расширяться.

Гарлан провалился в ее разверзшийся рот.

Но упал ли он? Его как будто втянула туда неведомая сила, так быстро он исчез из поля зрения..

И губы снова сомкнулись.

Напрасно Вонретер пытался связаться с Гарланом по радио. Напрасно считывал он показания датчиков, высвечивавшиеся на дисплее шлема. Дольф Гарлан исчез полностью и без следа.

Расписанный рунами датчик висел на крепкой цепочке искусной работы наподобие кадила для сжигания благовоний в честь Рогала Дорна.

Держа цепочку в ладони, сержант поднес сенсор к губе. Не успел он и глазом моргнуть, как датчик вместе с рукояткой и большей частью цепочки оказался втянутым внутрь. Когда Юрон сомкнул силовую перчатку и попытался вытащить прибор, ему удалось извлечь только один метр цепочки, все остальное, включая датчик, исчезло.

Юрон и лейтенант склонились над показаниями небольшого телеметрического экрана, вмонтированного в браслет сержанта.

Несомненно, киста являлась органическим телепортатором через варп-пространство, только куда?

В разговор, взмахнув оружием, вмешался Лекс:

Иеремия схватил Лекса за руку.

Последовал короткий, холодный ответ:

И тут киста пришла в движение…