КОСМИЧЕСКИЙ ДЕСАНТНИК
Ян Уотсон
Часть III ТИРАНИДСКИЙ КОШМАР ГЛАВА XVIII
Под ребристым сводом помещения, превышавшего по своим размерам Зал Собраний Кулаков, на крючьях, торчавших из стен, висели сотни жутких созданий — целая армия угловатых горгулий. Прикрытые сверху оболочкой из прозрачной смолы, эти неподвижные существа казались вырубленными из пористого коралла красновато-коричневатых и золотистых тонов. Длинные головы с клыкастыми челюстями держались на мускулистых шеях с ярко выраженными позвонками, росших из горбатых грудных клеток. Удлиненная затылочная часть эллипсоидных черепных коробок свидетельствовала о наличии мозга, большего по размерам, чем человеческий. Каждое из существ обладало шестью бронированными конечностями. Две верхние, скорее всего, были руками, так как имели кисти совершенной формы, способные выполнять тонкую работу. Две средние конечности имели лопато-видные ладони с когтями по краю, вторичные руки. Ноги имели сочленения и заканчивались роговыми копытами. Грудную клетку от крестца отделяла по-осиному тонкая талия. Верхняя часть тела подвижно соединялась с бронированными бедрами. Эти гигантские шестиногие, поставленные вертикально, в два раза превосходили рост человека. Стены были сплошь усеяны отверстиями, похожими на соты, из которых по забальзамированным существам медленно сочилась густая вязкая жидкость, придававшая им блеск глазури в свете, отбрасываемом крупными, как у плода, безволосыми головами приземистых гуманоидов с бесформенными ногами. Рук у них практически не было, их заменяли шишковатые наросты на плечах. Казалось, что это было сделано специально, чтобы они не сорвали органические машины, которыми были нашпигованы их лица. Из их ртов, ушей, ноздрей и глазниц торчали многочисленные трубки. К своду черепа каждого из них тесно была прижата когтистая лапа. Помещенный в костяную чашу, над этим сооружением возвышался единственный большой глаз, который и излучал бледный свет, озаривший проникших в помещение десантников. — Что за чертовщина! — не выдержал Вонретер, когда молчаливые гуманоиды, служившие прожекторами, зашевелились под вязкой слизью, стекавшей на дырчатый пол. Одного из скаутов вырвало, и Лекс повернулся к нему: — Болван! К корабельному букету вкусов и запахов ты добавляешь еще и собственный. Скаут извинился, словно Лекс был офицером. Оцепеневший Иеремия смотрел на безруких карликов с отвращением и гневом. Какой тиран мог создать этих калек для одной-единственной цели. — Человеческое происхождение, — пробормотал он. — Они имеют человеческое происхождение… — Мы тоже создаем киборгов, — спокойно напомнил ему Бифф. — Да, но во имя служения Императору, — твердо ответил Иеремия. — Это совсем другое дело, не так ли? Это священный труд. Разве нет? Разве нет? — еще раз спросил он дрожащим голосом, в любую минуту готовый перейти на крик. — Конечно, другое дело, — не мог не согласиться с ним Бифф. У него возникло нечестивое желание все же произвести сравнение двух таких различных ситуаций. Нужно было бросать привычку размышлять. На этом жутком инопланетном корабле подобные размышления могли привести к выводам и намекам, смертельно опасным во враждебном окружении. Все же еще одна мысль не давала ему покоя, правда, более характерная для Кулаков. И высказать ее вслух следовало безотлагательно… Но не успел Бифф осуществить задуманное, как Иеремия указал пальцем на гигантских горгулий. — Мы могли бы взять трофей, — крикнул он Лексу. — Можно было бы снять одного, из них, пока они спят. Отвезти на базу и выжать из него всю возможную информацию. — Да, — тихо ответил Лекс. — Трофей… — Трофей славы… Один из черепов после хирургического допроса можно было бы выставить в часовне… «Что это взбрело в голову Иеремии?» — подумал Бифф. Ах, вот оно что. Имея на руках такой безупречный предлог, в частности, обездвиженного пленника, их отряд будет вынужден вернуться. Таким образом, он с честью вытащит дорогого Лександро из места, где так велика вероятность того, что всех их в скором времени убьют… Как же сильно навязчивая страсть Иеремии влияет на его разум, искажает мотивацию поступков, извращая даже понятие о долге. К тому же так благородно и благочестиво! — Сержант, — обратился Бифф к Юрону, решившись все же высказать свои мысли, — эти твари вряд ли будут долго дремать. Состояние их спячки не может быть глубоким. — Не может, почему? — Раз этот корабль уже совершил несколько набегов на планеты пограничных солнечных систем, захватив орков и людей, поэкспериментировав с их генами… в результате чего появилось живое оружие и факелы… эти твари в последние годы вели весьма активный образ жизни, а не спали без задних ног на протяжении веков. Было бы лучше, если бы мы как можно скорее истребили их. Они до ближайшей звезды просто прикорнули. — Если только не… — без обиняков вмешался в разговор Лекс. — Если только что? — спросил Юрон. — Если только активными не были другие части корабля, а не эта. Может, эти ребята не размыкали глаз, с тех пор как покинули Андромеду еще до рождения Рогала Дорна! Тебе просто страшно к ним прикасаться, правда, Биффи? Вот в чем правда. Идея привезти заморский сувенир глубоко запала в душу Лекса. Иеремия был явно доволен, что уловка его удалась, Лександро вызывающе улыбнулся Биффу. — Ты думаешь, что их куда проще истребить прямо на месте, правильно? Истребление — вот язык настоящих поденщиков, верно? Один из карликовых факелов повернулся в сторону Лекса, осветив его. Лекс не придал этому особого значения, поскольку реакция живого факела в целом не носила осмысленного характера. Лекс усмехнулся. — Что касается меня, то я не боюсь прикасаться к чему угодно, Биффи-малыш… Разрешите снять одного с помощью лазера, сэр? — обратился он к лейтенанту. — Ты совершенно прав, Д'Аркебуз, мы здесь не только, чтобы истреблять, но и для того, чтобы получить информацию. Прежде чем уничтожить, нужно получить сведения. Знания помогают истреблению. Лейтенант выхватил лазерный пистолет. Серебряные письмена вязью покрывали ствол. Настроив фокус и мощность, он передал оружие Лексу, предоставив ему почетное право выполнить задуманное. Лекс приблизился к чудовищу, окаменело висевшему на сочащейся бальзамом стене. — Давай, — прошептал Иеремия. Из ствола ударил тонкий сфокусированный луч света. Смола зашипела. Смола вскипела. Ударила фонтаном слизь. Взревел пар, в ноздри ударил резкий запах уксуса. Продолговатый золотой глаз открылся. Огромный коготь дернулся. Драконоподобное существо, возвышавшееся над Лексом, зашевелилось. Из его пор начала выделяться смазка. Перископические глазные яблоки карликов увеличились в размерах, и серо-пепельный свет, излучаемый ими ранее, стал ярче, осветив более явственно контуры монстров, окутанные хлипким слизистым покровом. В жутком логове стоял грохот, подобный треску льда, ломаемому ногами мастодонтов. Лопалась застывшая смола. То здесь, то там обнажались огромные драконьи тела. Внимательный глаз улавливал еле заметное движение их плоти — словно окаменелые ископаемые снова обретали жизнь. — Взорвать их всех! — прорычал Вонре-тер, тотчас пересмотрев целесообразность транспортировки якобы дремлющего монстра. — Д'Аркебуз, отступить! Всем открыть огонь! — гаркнул согласный с ним Юрон. Иеремия первым начал стрельбу по карликам. Взрывались, лопаясь, их перископические глаза, в сторону разлетались обгоревшие органические ткани гуманоидных тел. Лекс отскочил в сторону и торопливо взялся перестраивать параметры лазерного пистолета, восстанавливая его губительную силу. В помещении стоял шум, похожий на гул гигантского барабана, по которому лихорадочно лупили обезумевшие барабанщики. Это Кулаки посылали смертоносные снаряды в стены, стараясь достать каждую залитую слизью нишу, в которой шестиногие инопланетные воины пробудились из кошмарного сна. Дергались горбатые тела, покрытые роговыми пластинами… Слизь и жижа смешивались с густой пурпурной кровью… Бифф строчил из оружия как одержимый. Он чувствовал, как спутывает ему конечности огромный Паук Смерти, бог, служивший тотемом этой галактики. Этот бог с содроганием в сердце наблюдал за тем, как пришельцы из другой островной галактики готовятся сожрать его собственных детей. Мириады его отпрысков, люди из развитых человеческих цивилизаций и диких, аб-гуманоиды и негуманоиды, подобные оркам, — все они были Паучьими Глотками, принесенными в жертву! Человеческая галактика — ее звездные спиральные рукава, огибающие сияющее ядро, за которым скрывался черный пожиратель звезд, пропасть абсолютной ночи, — представляла собой паука и паугину одновременно… медленно вращаясь, она пиршествовала на жизни, которую так щедро плодила… Эти создания, вынырнувшие из Темной Глубины, были настолько непохожими и чужеродными, что Паук-Божество пробудился и, глядя на них глазами Биффа, едва не задохнулся от подступившей к горлу тошноты и отвращения… Во всяком случае, именно так воспринимал действительность Бифф. Еще Бифф знал, что Паук, скорее всего, проглотит и его самого, как кровавую дань, чтобы успокоить взбунтовавшийся желудок. Наконец Кулаки прекратили огонь. Неужели в этом шквале смертоносных зарядов сумел уцелеть кто-то из пришельцев, защищенных покровом бальзама? На искореженных, забрызганных стенах висели сотни еще корчившихся обугленных останков, которые никакой опасности уже не представляли… Иеремия обвел помещение внимательным взглядом, выискивая потенциально опасного врага. Вдруг какой-нибудь смертельно раненный дракон все же восстанет и бросится в последнюю атаку на драгоценного Лександро. И Иеремия действительно оказался первым, кто увидел, как сфинктер двери запульсировал и открылся, впустив внутрь еще трех представителей только что уничтоженного племени, только вполне бодрствующих. Существа разъяренно шипели. Двое из них держали длинные приспособления, по виду похожие на большие золоченые кости, словно вырванные из крыльев какой-то инопланетной птицы. По контуру кость усеивали острые отростки и на конце зияла устрашающая дыра. Третий размахивал двумя блестящими мечами из желтого рога, которые держал верхней парой рук. Острие торчало из эфеса, сделанного то ли из хвоста, то ли из жала какого-то бронированного червя-мутанта, которое охватывало основание клинка зубовидными образованиями. Из отверстий на концах костей с шипением вырвались сверкающие сгустки и прочертили в воздухе фосфоресцирующие следы. Один сгусток вонзился в висевший на стене труп и взорвался, разбрызгивая кипящую кислоту. Второй угодил Вонретеру в прикрытое броневой пластиной бедро. Пласталевая пластина на глазах начала растворяться. Резким движением руки сбросил лейтенант липкий плевок со скафандра. Утолщенная часть костей, служившая прикладом, произвела мерзкий щелчок, когда скрытые от глаз руки взвели невидимый курок этого странного оружия. Но Иеремия уже открыл ответный огонь. К нему присоединился Бифф. И Юрон, и все остальные. Но таинственные костяные ружья не начали стрелять сразу. Внутри них что-то хрустело и хрумкало, вызывая поверхностную вибрацию. Этой доли секунды оказалось достаточно, и кошмарных чужепланетных воинов прошили болтерные заряды, выпущенные десантниками. Так что, когда таинственное оружие сработало, выпустив новую серию горящих слитков, оно уже выпало из рук сраженного противника. Но ни один из снарядов не пришелся по конечностям, вооруженным мечами. Отточенные как лезвия, рога со свистом рассекали воздух, описывая сверкающие окружности. Третий воин пошел в атаку. Молниевые заряды беспомощно отлетали от него, так вокруг пришельца образовался созданный им вихревой поток. Против него, обнажив силовые мечи, выступили вставшие бок о бок Юрон и прихрамывающий Вонретер. Двое — против двух роговидных клинков. Радугой посыпались искры, когда мономолекулярные острия их силовых лезвий вошли в силовое поле, возникшее в результате вращения роговидного, оточенного как бритва, клинка. Один из рогов раскололся, и червеобразная рукоятка издала пронзительный звук. Второй, встретившись с клинком Вонретера, напирал на последнего. Существо молниеносно выбросило ногу и лягнуло лейтенанта копытом. Удар пришелся по бедру, где броня была ослаблена действием кислоты. Разъеденный кислотой панцирь в том месте погнулся, обнажив участок тела. Проскользнув между ног чудовища, вверх взметнулся хвост с острием на конце, которое впилось в образовавшуюся брешь, задев мышцы и внутренний панцирь лейтенанта. Но его клинки больше не создавали силового щита. Лекс рванулся вперед и выстрелом разнес огромную голову пришельца. Чудовище рухнуло на Вонретера. От этой тяжести лейтенант упал навзничь. Шип монстра еще глубже прошил бедро командира. Юрон вместе с Лексом перевернули дракона и вытащили из раны его еще извивающийся хвост. Вонретер застонал, но, адаптировавшись к боли, улыбнулся. Действие анальгетиков скафандра, направленное на борьбу только с острой болью, начиналось с некоторым опозданием. Юрон помог лейтенанту подняться. Вонретер, закачавшись, все же сумел удержаться на ногах, хотя лицо его посерело. Возможно, что в его организм через рану попали какие-то яды, и теперь его кровь для нейтрализации их действия срочно вырабатывала антитоксины Иеремия добрался до таинственного ружья-кости и, подпрыгнув на нем, сломал. Разбираемый любопытством, он осторожно заглянул в дымящуюся органическую середину… и вместо магазина обнаружил гнездо с крошечными хитиновыми созданиями-патронами… какого-то более крупного зверя с крепкими челюстями, свернутого калачиком, челюсти его как будто служили для раскусывания хитона… рвотная стреляющая система? Опьяненный победой, одержанной над владельцем этого оружия, Лекс поднял ногу в тяжелом ботинке, чтобы наступить на внутренности ружья, которые разглядывал Иеремия. Сейчас Лекс покажет ему, как нужно расправляться с вещами такого рода. Иеремия одернул его: — Не делай этого! Но ботинок Лекса уже опустился на одно из созданий, бросившихся врассыпную. Как только хитиновый покров треснул, из него выплеснулась зеленая мерзкая мякоть и занялась кислотным огнем, обдав ботинок Лекса. Тому, чтобы потушить пламя, пришлось сунуть ногу в лужу слизистой жижи. — Ружье состоит из разных созданий, соединенных вместе и взаимосвязанных, — сказал Иеремия Юрону. Тот кивнул, но эта информация, похоже, не заинтересовала его. — Хороший выстрел, — сказал сержант Лексу. После этого все они направились к открытой двери, которая вела в обширный коридор, задрапированный красно-пунцовыми складками слизистой ткани. Ниши топорщились каким-то коконами. Один из них Лекс открыл ударом силового кулака. Внутри, окутанная слизью, скорчившись, сидела вполне земная женщина с татуировкой и заплетенными в косы коричневыми волосами. Она пребывала в ступоре. Ее вздувшийся живот и груди подрагивали, пульсируя новой жизнью, вместилищем которой ей пришлось стать. Возможно; внутри гнездились личинки… — Сейчас у нас нет на это времени, — бросил Вонретер. Владелец голоса терялся среди медузопо-добных отростков и ростом он не превышал, роста десантника… — Ты пленник? — спросил кто-то из Кулаков. Фигура выступила вперед. Это было существо с шестью конечностями, четыре из которых заканчивались мощными копытами. Оно походило на кентавра. Две верхние могучие конечности служили руками. Назвать его молодой особью драконов, с которыми они только что сражались, было нельзя, хотя угловатые их лица казались одинаковыми. Тело покрывала толстая ороговевшая кожа. — Я Зоат, — сказал кентавр. — Прошу вас прекратить неподготовленное вторжение в этот дом. Вы оказали бы честь Мастерам Глубины. В этом мультителе, вместилище Великого Разума, они найдут для вас подходящее место. Этот разум в скором времени проникнет во все уголки Вселенной. Они слушали, и голос оказывал на них успокаивающее, убаюкивающее действие. — Ваши… индженеринги… примут участие в Великой Работе, — объявил он. — Мастера нам говорят, что Великий Разум чувствует, что внутри Вориа, по которому плавает эта галактика, уподобляясь мерцающей пене на черной поверхности озера, имеются… злобные сущности… — Тзиинч… — пробормотал Бифф. Иеремия бросил на брата предупреждающий взгляд. Подняв руку в перчатке, Иеремия изобразил перед ним сцену написания проклятия на костях… — Хаос… Бифф нарисовал в воздухе знак заклятия. Казалось, еще минута, и Иеремия бросится на Биффа. Похоже, его останавливала только тревога за судьбу Лекса. — Да, Хаос, — пропел кентавр. — Благодаря Великому Разуму, который направляет, Мастера не подвластны порче! — Эта порча гнетет вашу галактику, она трещит по швам, — прошипел он. — Наши корабли возьмут вашу плоть, извлекут ваши гены и выкуют инструменты, которые очистят ваш мир от… — Его вспыхнувшие глаза уставились на Биффа, — …от малейших следов Тзинча. И… всякой другой скверны, — добавил он. — Вы боитесь мук этого Тзинча? — Может, он просто интуитивно подхватил имя, сорвавшееся с губ Биффа. — И… прочих изощренных мук Хаоса? — спросил он. — Под мудрым управлением ваших новых господ тиранидов вся плоть должна быть преобразована в инструменты, поставленные на службу Тиранидовому Сверхразуму, который уничтожит и навсегда искоренит всю эту грязь. Сами этого вы никогда не добьетесь. Потому что следы хаоса оставлены у вас внутри, они начертаны там большими буквами. Мы внедримся в ваших демонов и ликвидируем их! Вот наше послание вам: отступите, откажитесь, подчинитесь и служите. Ваши звезды будут спасены Мастерами! Голос Вонретера, когда он заговорил, дрожал: — Не слушайте эту болтовню демонов, ребята. Хаос… это verboten. Есть существительные и глаголы, которые никогда не должны произноситься. — Но разве это не правда? — спросил кентавр. — Как глупо притворяться, когда Великий Разум во сне способен постичь черты Хаоса, не дающие вам покоя. Ваша крошечная Империум — всего-навсего паучья сеть. — Ересь, — воскликнул кто-то из десантников. — Все же, это действительно так! Действительно так! И ваши правители знают это не хуже меня. Вас что, правда не волнует? У Биффа чесались руки, как хотелось ему убить этого вежливого гибрида, так гладко говорившего на имперготе. Все же он заставил себя еще послушать. — Ваш Империум — это изодранная в клочья паутина, — повторил кентавр сочувственно. — Вы не можете обуздать дерзких Богов Хаоса. Не можете оказать сопротивление нашему флоту. При всем при этом мы даем вам приют в нашем доме, где вы сумеете занять достойное место. Мы уничтожим все следы скверны. Потому что мы можем уничтожить демонов, изменив плоть и разум, которыми они питаются. — Мы видели, что вы сделали из людей и орков! — вскричал не выдержавший Юрон. — Жующие мясорубки и прожектора! — Все они — счастливые создания, объединенные ради общей цели. А вы счастливы? Нет, вас одолевают страхи, вы одержимы ужасами. — О чем это он толкует? — воскликнул один из скаутов. — Не слушай. — Кое-кто из ваших товарищей уже послушал нас, Зоатов, и нам нет нужды уничтожать их. Они сложили оружие, чтобы служить нашим Мастерам в… походе… против Хаоса. — Это ложь! Хитрая ложь! — Зачем нам лгать, если мы можем просто убить вас? — Потому что ваш паршивый корабль еще полностью не проснулся! — ответил Бифф. — К чему тогда нам было утруждать себя и учить ваш язык? — Да, как вам удался этот трюк? — Потому что нам помогли десантники. Братство Ягнят… — Плакальщики? — Да, в самом деле. — В таком случае, где Плакальщики? Покажите нам хотя бы одного из них! — Мы, Зоаты, — посланники, — сказало инопланетное существо, пропустив вопрос Биффа мимо ушей. — Мы умеем вести переговоры. Будьте любезны, препроводите меня в вашу крепость-монастырь. Монастырь. Бифф ткнул в Лекса пальцем: — Попробуй, переговори с ним, он хорошо воспитан. Иеремия не на шутку перепугался, когда почувствовал, что инопланетянин может сделать шаг навстречу его собственному объекту извращенного обожания, и быстро заслонил Лександро собой. Тот с возмущением оттолкнул брата. — Живой трофей, брат техн! — воскликнул Лекс. — И не думай даже заграбастать его сам. — Мы не можем привезти на базу неизвестного инопланетного шпиона, — запротестовал брат Курц. — Вот оно, второе имя для посла: шпион, — согласился брат Фолькман. — Братья! — вкрадчиво заговорил Лекс. — Лейтенант, согласимся ли мы с этим предложением? У нас под Апотекарионом имеются прекрасные апартаменты, разве нет? Рана, по-видимому, сильно беспокоила Вонретера. Он, похоже, был растерян и не мог дать правильной оценки. На стене извивались щупальца. Лейтенант кивнул. — Возьми на себя командование, Юрон, — выдавил из себя он. — В мой организм попали какие-то яды, которые он не в состоянии распознать… — Сержант, — сказал Лекс, — вы вели нас, когда мы захватили Императорского Титана. Сечас мы можем захватить… этого. — Я пойду с вами по собственному желанию, — поправил Зоат. — Я пойду быстро. Очень прошу вас, давайте отправимся сейчас же, чтобы воины нашего корабля не застали вас врасплох. Они не дипломаты, в отличие от меня. Юрон нахмурился. — Я буду предупреждать вас относительно Сил Хаоса, которые ощущает наш Сверхразум в этой галактике, — пообещал кентавр. Юрон простонал: — Нет… Для невинного Хаос был грязью. Десантник, чтобы быть рыцарем Императора, должен оставаться невинным. — Сэр, — сказал Иеремия, — не стрит ли нам проконсультироваться у Библиаров? Согласятся ли они принять этого… посланника? Перед мысленным взором Биффа возникло извивающееся изображение Паука. — По словам этого Зоата, — медленно произнес он, — кое-кто из наших братьев уже сдался, ухватившись за возможность служить этим тиранидам. Теперь он желает сдаться… причем быстро. Как это понимать? Он напряг мозги. — Не заговаривает ли он нам зубы, чтобы отвлечь наше внимание, протянуть время, пока не подоспеет подкрепление? Потому что им во что бы то ни стало нельзя пропускать нас дальше? Может быть, там находится нечто жизненно важное? А мериться с нами силами он не в состоянии — нас много, он один. Поэтому он нагло врет. В мгновение ока учтивый дипломат превратился в разъяренного зверя. Он бросился на Биффа так стремительно, что тот не успел среагировать… |
