ВЕРНУТЬСЯ К СПИСКУ РАССКАЗОВ

В один леденящий, очень долгий миг страха, Захариил разглядел подробности телосложения зверя. Его тело было широким и мощным, львиным лишь в том смысле, что обладало четырьмя ногами и несло гриву острых как лезвия шипов, растущую вокруг покрытой броней головы. Каждая конечность была покрыта блестящей броней, твердой как камень, и гибкой, как кожа. Подобные кинжалам когти торчали из передних лап, а два клыка, сравнимых с кавалерийскими саблями выступали из верхней челюсти.

Захриил потом думал, усилило бы его страх количество убитых чудовищем людей, но в какой то момент он был напуган и так.

Только его инстинкты, выпестованные долгими часами, проведенными в стрелковых залах Альдурука, спасли ему жизнь. Захариил поднял пистолет с вращающимися стволами, полученный от умиравшего Амадиса и выпустил залп, посылая каждый болт в центр львиного тела, как его учили наставники.

Болты попали в цель, но лев, кажется, даже не заметил взрывов, когда они ударили в его толстую шкуру. Патроны, которыми был заряжен пистолет, имели разрывные пули, сделанные таким образом, чтобы взрываться глубоко в теле жертвы. У них было достаточно мощи, чтобы убить что угодно, даже существо с таким пугающим видом и силой.

Лев не обратил на них внимания, будто и не почувствовав ударов.

Рыча от гнева, лев в прыжке нанес удар когтистой лапой.

Удар пришелся по боевому коню Захариила, пробив бок животного с ужасным звуком ломающихся костей. Конь изогнулся, когда лев пропорол его тело, и Захариила вышибло из седла. Он упал на спину в грязь.

Захариил быстро вскочил на ноги, в то время как его конь испустил дух, теплая масса внутренностей животного выпала из искалеченного тела.

Внимание обезумевшего от стремительного убийства льва, было приковано к умирающей лошади Захариила.

Захариил еще раз выстрелил, отправив еще одну порцию болтов в чудовище, в то время как лев откусил часть от визжащей лошади, клинки его клыков вырвали огромный кусок мяса из крупа. Тело льва было покрыто гибкой броней, каждый раз, когда болт попадал в цель, разлетались искры и куски странного упругого материала.

Оружие Захариила сухо клацнуло, когда он опустошил магазин, а лев издал ужасающий рев, наполовину вой наполовину рык. Захариил торопливо перезарядил орудие, пятясь от чудовища, устрашенный его огромной мощью.

Лев крадучись шел по краю опушки. Глаза – змееподобные, ярко-оранжевые с черными узкими щелями посередине. Грива из клинков вокруг шеи непрерывно колыхалась, угрожающе рассекая воздух.

Захариил также продолжал двигаться боком, в противоположную движению зверя сторону. Утробный рев и слюна, свисавшая из открытой пасти твари, говорили о чудовищном голоде, и Захариил старался не думать о том, что эти клыки могут разорвать его.

Хотя тварь была чем-то неестественным, чудовищем из его худших кошмаров, у Захариила было ощущение, что зверь глядит на него со злой насмешкой. Борясь с подступившим страхом, Захариил вспомнил о сражении с крылатым чудовищем, и свою аналогию с пауком и мухой, которую он использовал, чтобы описать свои ощущения от того зверя. Лев проявлял то же злобное наслаждение охотой, а Захариил чувствовал себя лакомым кусочком, который смакуют, перед тем как поглотить.

Его опыт подсказывал ему держаться от льва на расстоянии и использовать пистолет для большей эффективности, а его рыцарский кодекс предписывал Захариилу броситься на чудовище и встретиться с ним в славной рукопашной схватке. Нацелив пистолет на крадущегося льва, Захариил обнажил свой клинок, прикидывая в уме различные возможности. Учитывая обойму в пистолете, у него их оставалось две. Были еще боеприпасы, но они находились в седельной сумке растерзанной лошади, и бывшие вне досягаемости. Если он не бросится в рукопашную, у него оставалось двадцать четыре выстрела чтобы убить льва.

Обычно, Захариил мог счесть, что двадцати четырех патронов ему хватит, чтобы справится с любым врагом во вселенной, но Великие Звери Калибана были невероятными созданиями, сочетая самые жуткие черты разных созданий в одном отвратительном теле. Тягучая красная жидкость сочилась из тех мест, где тело льва поразили болты, но Захариил не знал, была ли это кровь или какие то мерзкие выделения.

Даже пробитые места на шкуре чудовища, казалось, начали затягиваться.

Без предупреждения, лев рванул через опушку к Захариилу с невероятной скоростью.

Захариил нырнул в сторону, направив клинок по широкой низкой дуге, чтобы отразить атаку твари. Жужжащие зубья меча прорезали шкуру льва и кровь брызнула на Захариила. Лев, взревев, изогнулся на середине прыжка, и нанес Захариилу удар задними ногами, сбив того с ног. Упав, он перекатился, держа меч на отлете, чтобы не напороться на свой клинок. Грива льва сверкнула, тяжелые лапы вспороли землю в том месте, куда упал Захариил.

Захариил нанес колющий удар клинком, и жужжащие зубья прорезали гриву из шипов вокруг шеи чудовища. Из разрубленных шипов брызнула кипящая жидкость, капли которой, упав на доспехи, зашипели, будто кислота. Лев извернулся, и его огромные челюсти щелкнули перед Захариилом. Тот бросился вбок, в то время как мощные челюсти сошлись в сантиметрах от его тела. Избежав атаки, он выстрелил по льву несколько раз. И снова зверь словно не почувствовал боли или шока, словно был к ним иммунный.

Кожа Захариила уже была скользкой и покрыта потом, он мог чувствовать, как сдавлены броней его плечи и икры. Его доспехи были оборудованы механизмами, которые обеспечивали охлаждение и помогали при движении, но они не справлялись с перегрузками, которые вызывала схватка со львом.

Жизнь Захариила балансировала на лезвии ножа, следующие мгновения решат, доживет ли он до следующего заката или нет. Время осторожности прошло.

Описав мечом широкую дугу, чтобы удержать льва на расстоянии, Захариил внезапно бросился вперед. Перекувырнувшись по земле, он закричал и побежал по направлению ко льву, выпустив в зверя еще несколько выстрелов из пистолета Амадиса.

На какой-то краткий миг лев, кажется, опешил, затем разинул пасть и издал громкий разгневанный рев. Захариил и лев помчались на встречу друг друга, за мгновения покрыв расстояние между собой.

От близости зверя тошнота подкатывала к горлу. Было в нем нечто омерзительное, будто в прокаженном. Чудовище окружал тошнотворный запах разложения, и Захариил не был уверен, что это был именно запах, а будто это внутренняя гнусность твари обволакивала все вокруг.

Захариил почувствовал, будто нечестивая аура зверя проникает сквозь его доспехи в поры. Как никогда присутствие зверя ощущалось, словно раковая опухоль в сердце мира, источник пагубной заразы, которая должна быть уничтожена.

Его ненависть придала ему сил.

Захариил был совсем близко к зверю, стоя с ним лицом к лицу. Он выпустил еще два болта прямо в упор, прежде чем они сошлись в рукопашной. Затем, когда лев ударил Захариила лапами, тот проскочил мимо них и сильно ударил тварь мечом в широкую грудь. Лев взревел, и его пасть раскрылась. Захариил выстрелил из пистолета прямо в распахнутый зев, направив болты прямо в небо зверя. Он колол и колол, зубья меча пробуксовывали, пробиваясь через бронированные верхние слои кожи льва.

Голова льва с грохотом врезалась в него, и он отлетел на землю, услышав ужасный звук с

которым внутри его тела ломались кости.

Захариил жестко приземлился, из его легких вышибло воздух, в то время как зверь обрушил свои передние лапы на его грудь. Похожие на кинжалы когти пронзили внешние слои его брони, и Захариил закричал, когда кончики когтей прорезали кожу и мышцы его груди.

Захариил чувствовал давление массы тела льва, голова льва была в сантиметрах от него, а обильная кислотная слюна капала на его лицо. Он почти не мог дышать.

Рука, в которой был пистолет, была свободной, и Захариил выстрелил несколько раз в упор в живот льву.

Захариил услышал зловещий трескающийся звук, с которым начали поддаваться крепления брони. Лев стоял на нем, зная, что человек пригвожден и беспомощен, и продолжал смотреть как тот медленно и мучительно умирает, пока лев выдавливает из него жизнь.

Захариил чувствовал это так, будто железная цепь сдавила ему грудь и не дает дышать. Когти льва подняли его с земли к челюстям, готовым раскусить его на две части. Огромная пасть открылась, и зловоние которое исходило из невообразимо широкой глотки было самой отвратительной вещью, которую Захариил только мог представить.

Длинные клыки верхней челюсти выступали из пасти льва, каждый из них был подобен клинку органического происхождения, и они грозили ему гибелью. Он бессильно боролся в хватке льва, когти зверя втиснулись в нагрудную броню, моментально прижав его к месту. Захариил закричал от злости и страха, ощущая, как его ненависть к чудовищу превращается в сияющий шар неистовой силы внутри него. Он плюнул в пасть чудовища, когда клыки приблизились к нему.

Он закрыл глаза, когда клыки нанесли удар, и почувствовал, как излучение его ненависти вырвалось из тела неровным ореолом света.

Все остановилось.

Хотя его глаза были закрыты, он мог видеть неясные очертания льва, каждая кость и внутренние органы представлялась ему как на ладони, будто была освещена изнутри каким то странным прозрачным солнцем. Он мог видеть кровь, перекачиваемую по телу зверя, биение его сердца и мерзкую силу, которая породила эту тварь.

Картинка была в движении, но словно в сильно замедленном. Каждый удар сердца льва был подобен медленному глухому рокоту, порожденного махом древнего маятника. Клыки зверя все еще приближались к его телу, но их движение было бесконечно медленным, Захариилу даже пришлось потратить какое то время, чтобы понять что клыки вообще двигаются.

Каждая кость и каждый мускул Захариила болел. Его грудь горела огнем, и он ощущал, как болезненный холод проникает в его кости, пока эта новая и неизвестная сила текла сквозь него. Он посмотрел на свое тело, видя вены и кости под кожей.

Как он и подозревал, зверь раздробил ему несколько ребер. Под ставшей прозрачной броней он мог видеть перемешанные обломки.

Захариил поднял руку, и она прошла сквозь неясные очертания прозрачной плоти, будто та имела плотность дыма. Он мечтательно улыбнулся, видя, что все еще сжимает пистолет брата Амадиса. Механизмы оружия и внутреннее устройство ясно лежали перед его новоприобретенным взглядом.

Он наставил пистолет на сердце чудовища, внутри призрачного контура тела зверя. Захариил открыл глаза и нажал на спусковой крючок.

Реальность вернулась с ужасающей силой, когда зверь умер в весьма впечатляющей манере.

Рука Захариила была погребена в плоти зверя, его латные наручи проникли в грудь чудовища, словно были имплантированы туда. Челюсти льва касались его наплечников, лезвия клыков пронзили броню и проникли в тело Захариила.

Но прежде чем челюсти сошлись, грудь льва разнесли внутренние взрывы.

Пламя и ошметки живота разлетелись в стороны, когда болты взорвались внутри тела чудовища.

Утроба льва с взрывом извергла комок горячих внутренностей, и тварь рухнула на Захариила, придавив его к земле.

Он застонал от боли под невероятным весом чудовища, его плечо будто превратилось в горн, в котором находились его разорванные мускулы и кровь. Каждая мышца стонала, и он чувствовал огонь боли по всей грудной клетке.

Захариил сжал веки и, прикусив губу, навалился на тело льва, откатив его в сторону. Воздух наполнил его легкие, и он закричал когда его сломанные ребра соприкоснулись.

Боль в плече была невероятной, клыки льва все еще находились в его плоти и броне. Глубоко вдохнув, он бросил пистолет и опустил руки на огромную голову льва. Глаза зверя были безжизненны, но его пугающий облик все еще обладал жуткой силой. Хотя он знал, что Зверь бесспорно мертв, он будто в душе ожидал, что пасть раскроется опять, чтобы довершить начатое.

Лучше быстро, чем медленно, и он, закричав, дернул голову чудовища назад. Острые клыки выскользнули из тела Захариила, покрытые его кровью, и, освободившись от хватки, он отполз от мертвого тела.

Кровь струилась из ран от клыков на плечах, и он несколько минут снимал броню и осматривал скверные ранения. Он как мог, очистил свои раны средствами из седельных сумок, снятых с растерзанного и окровавленного коня. Свои раны он забинтовал плотными повязками.

Любопытно, что боль, кажется, уменьшилась, но Захариил знал, что это просто шок. Довольно скоро она вернется с новой силой. Сделав все что было возможно для своего несчастного израненного тела, он опустился на колени в истощении и наконец позволил себе задуматься о том, как он смог одолеть зверя.

Что за странная сила позволила ему так увидеть зверя. Был ли это какой то эффект от путешествия в Тёмный лес, неведомая сила, которую Глядящие дали ему.

Или это было нечто более темное?

Глядящие сказали, что клеймо уже в нем.

Было ли это проявлением этого клейма?

Чем бы это ни было, он не мог этого объяснить, и абсолютно неизвестная способность пугала его больше, чем неистовость льва. Какова бы ни была причина этого мощного проявления, Захариил поклялся держать это в себе. В древние времена на Калибане людей сжигали заживо за меньшее, а он не хотел закончить дни на костре.

Шатаясь, Захариил поднялся на ноги и подобрал меч и пистолет. Оруженосец обычно брал какую либо часть твари, которую должен был убить, в качестве трофея, но взрывы внутри желудка льва превратили большую его часть в окровавленные ошметки.

В поисках среди мерзких останков, Захариил понял, что есть только один трофей, который он может принести в Эндираго, а затем в Альдурух. Взяв меч, он приступил к отделению головы льва от его тела. Зазубренное лезвие справлялось с задачей, теперь, когда странные двигающиеся пластины хитиновой брони были неподвижны.

Наконец отрезав голову льву, Захариил повернулся к пути, который лесничий указал ему, кажется, целую жизнь тому назад.

Хотя его голова кружилась от боли и кровопотери, он улыбался, направляясь к обратному пути в Эндираго, таща тяжелую клыкастую голову за собой.

Он представлял, какую реакцию вызовет его возвращение у Лорда Домиила и Нарела. Он не испытывал злобы к этим людям за то что они сомневались в нем и думали, что чудовище его убьет, он был просто счастлив, доказав, что они ошибались. Он достиг всех целей своего путешествия. Он убил Зверя и избавил жителей Эндираго от страха перед чудовищем. В то же время он испытал себя до самого предела.

Он доказал свою готовность. Он доказал, что удовлетворяет требования Ордена к доблести и доказал, что достоин стать рыцарем.

Но, в конце концов, и это было главным - он остался в живых.

Оглядываясь на голову зверя, он чувствовал глубокое и неизменное чувство торжества. Он прошел испытание. Он был успешен в своей охоте.

Первый раз в своей жизни Захариил почувствовал, что он по настоящему достоин тех высоких идеалов, которые сам поставил перед собой. Он бы никогда не был самодовольным, только не в случае доказательства своей состоятельности.

Он справился с заданием, называли ли это заданием или нет. Всегда будут еще чудовища, которых надо убить, еще битвы, в которых надо сражаться, еще войны, в которых надо побеждать.

До последнего удара сердца в своей жизни, он никогда не сдастся, никогда не позволит себе потерпеть неудачу. Но на мгновение, именно на это мгновение, он чувствовал, что он заслужил право на гордость за свое достижение.

Захариил покинул опушку и начал долгий обратный путь к Эндираго.