ВЕРНУТЬСЯ К СПИСКУ РАССКАЗОВ

Как случилось, что Мелинда не узнала Жака? Может быть, мундир комиссара с золотыми эполетами и множеством значков ввел ее в заблуждение? Нет! Ассассин назвала Инквизитора отродьем Фениксов! А заодно и Лекса с Гриммом.

Князья-Фениксы, эльдарские воины-одиночки, бродили по Паутине с одной планеты на другую. Иногда они внезапно исчезали на целые столетия и вдруг появлялись вновь.

Каждый Князь-Феникс так преданно следовал по тропе войны, что возврата ему не было.

Если кто-либо из них умирал, его душа оставалась внутри доспехов. Вместе с доспехами к достойному кандидату переходила и душа умершего — так легендарная птица восстает из пепла.

У входа в Черную Библиотеку Мелинда погибла от руки амазонки-феникса… Воскресшая ассассин вернулась именно в тот момент отчаянной схватки. Смерть не отпускала ее пробужденную психику.

Мелинда снова дралась в своей последней битве. Так душа, приговоренная к аду, раз за разом подвергается повторяющимся пыткам.

Она видела перед собой трех Князей-Фениксов.

Ужасная шутка Паутины.

Но не она станет жертвой, не она! Кулаком Мелинда ударила Тайного Инквизитора прямо в сердце. Нательный бронежилет смягчил удар, но Жак оступился и чуть не упал.

Ассассин мгновенно сообразила, что спасло ее врага от неминуемой смерти, и подпрыгнула, метя ногой в голову.

— Мелинда, остановись! — крикнул побледневший Жак, глядя в зачаровывающие безумные глаза возлюбленной.

Но она не узнавала его. Сбив в прыжке Инквизитора с ног, Мелинда схватила его, подняла над головой и швырнула вниз.

Кости Драко хрустнули, боль наполнила его тело, словно бурлящая лава. Жак закричал.

Мелинда снова схватила его и бросила через бедро. Затем подпрыгнула с разворотом в воздухе, но ее разящая пятка натолкнулась на руку Лекса. Болтер, который вытащил гигант, отлетел куда-то в голубой туман.

Жак следил за боем сквозь пелену боли.

Хищно расставленные пальцы ассассина нацелились в раненый глаз десантника. Но Лекс разгадал ее маневр и вовремя уклонился. Пострадал бросившийся на помощь Гримм. Скват, ругаясь, упал на спину — значит, остался в живых. Коротышку спасло то, что Мелинда еще не привыкла к новому телу.

Лекс напряг могучие мускулы. Он колебался. Враждебное поведение Мелинды было необъяснимо — если только она не сошла с ума.

Или она вернулась из Океана Душ обезумевшей, или в ее тело вселился демон.

Ассассин изогнулась, как кошка, сжала кулаки и снова закричала:

— Я — Мелинда!

Ее взгляд остановился на перстнях. Миниогнемет, отравленная игла и лазер. Мелинда раздраженно взревела: как же это она сразу не заметила тайное оружие! И тут же направила один палец на Лекса, второй ткнула в Гримма, а третий — в Жака.

Драко инстинктивно прикрылся здоровой рукой. Лазерный луч пробил незащищенную ладонь. Боли Жак сначала не почувствовал… И вдруг она накатила мощной волной. Казалось, обугленная рука горит огнем.

Из глаз Инквизитора невольно покатились слезы. Еще большая скорбь угнетала его душу.

Все надежды рухнули. Не только мечты гордеца-Драко, но и все чаяния человечества.

Мелинда с недоумением смотрела на огромного Князя Феникса, оставшегося невредимым.

Живой карлик поднимался с пола. Сработал лишь лазер. Мини-огнемет и отравленная игла отказали. Как это случилось? И почему тело так плохо слушается? Почему пояс завязан на шее, а не на талии?

Тут что-то не так. Какую шутку сыграли с ней Князья-Фениксы? Происходящее похоже на сон. Но ассассин Мелинда хитра и коварна. Ее не победить даже в мире сновидений.

Прежде чем враги спохватились, она нырнула в один из четырех туманных туннелей, чувствуя непонятную усталость. Легкие работали не так ритмично, как должны были бы. Перед глазами засверкали звездочки. Но Мелинда заставила себя не снижать скорость.

Преследуют ли ее Князья-Фениксы со своими колдовскими штучками? Туннель раздвоился. Не раздумывая, ассассин повернула вправо.

Жак еще дышал. Болела несуществующая рука. Агония сдирала кожу. Трагедия вонзала в сердце гвозди. Словно Тайный Инквизитор принял на себя часть вечных страданий Императора.

Ужасная катастрофа ждет человечество.

Император погибнет, Империум падет. Честь, благородство, вера и гордость утонут в котле кипящей крови. И на закате цивилизации на свет выползут мрачные силы зла. Хаос поглотит реальность.

Отчаяние точило Жака, словно крыса, выгрызающая внутренности. Он стал на путь предательства и ереси. Воскрешение Мелинды принесло не искупление, а безумие. Ну почему она не убила его, а только ранила?!

Лекс поклялся выполнить миссию уничтожения при необходимости. Со стоном Драко приподнялся, опираясь на культю, и встал на колени. Он пригвоздил Лекса полным ненависти взглядом и неожиданно разразился потоком гнусных ругательств: — Чтоб сдох хилый калека-Император! Чтоб свет твоего Примарха, Рогала Дорна, догорел, как сальная свеча! Слава Тзинчу! Чикамитзанн Тзуной!

Тайный Инквизитор призывал Владыку Перемен на его собственном языке и скалил зубы в звериной ухмылке. Он явно был снова одержим, на этот раз полностью.

Лекс прицелился. С именем Рогала Дорна на устах он выстрелил в голову Драко…

Серое вещество мозга разлетелось липкими каплями. То, что с момента зачатия являлось единым, потеряло свою целостность. Лобные доли смешались с задними участками коры и мозжечком. Из круглого отверстия во лбу патекло серо-розовое желе.

Гримм отвернулся. Лекс молился.

Взяв себя в руки, скват горько воскликнул:

— Не думал я, что демоны умеют проникать сквозь стены Паутины.

Единственным глазом десантник осмотрел труп Драко, затем спросил:

— О чем это ты?

Гримм смутился:

— Я считал, что эльдары не летают в варп-пространстве так, как это делаем мы, чтобы не попасть в лапы демонов. Поэтому они создали Паутину. Но если Паутина — барьер, то как же демон мог попасть в Жака?

— Все дело в уникальности Перекрестка, коротышка.

Гримм недоверчиво покачал головой.

— Я думаю, что демон сидел в теле босса с тех пор, как он переманил его из тебя, Лекс.

— Я не слишком разбираюсь в проблемах потустороннего мира.

— Если только там был демон… — задумчиво добавил скват.

Лекс сжал болтер, словно руку товарища по оружию, предлагающего помощь.

— Объяснись!

— Я думаю, что Жак впал в отчаяние, — проговорил Гримм. — Из-за нее, — он мотнул головой в ту сторону, куда скрылась Мелинда. — Безумием было воскрешать ассассина.

— Он отчаялся? А принесенные клятвы?

— Я знаю, что такое отчаяние, Лекс, и могу заметить, когда это происходит с другими.

Д’Аркебуз угрожающе потребовал:

— Говори!

Грим горько вздохнул:

— Не хочу.

— Тогда я заставлю тебя!

Скват жалко промямлил:

— Я поклялся Ракель, что с ней все будет в порядке. Я поклялся своими предками! Поклялся, зная, что лгу!

— Тебя пугают фальшивые клятвы, скват?

Гримм поморщился:

— Это все равно, как если бы ты предал Рогала Дорна. Скват-клятвопреступник не сможет родить потомство. Никогда не станет Предком!

Страх мурашками пробежал по спине десантника.

— Я не… предавал Примарха, — тихо, но твердо проговорил он. — Не предавал… орден. Но я заблудился. Мне пора вернуться на истинный путь, возвратить свое доброе имя.

Коротышка всплеснул руками:

— Только не лишай себя второго глаза, Лекс.

— Не богохульничай, дурак! Мы вернемся на Геност, где идет война с повстанцами. Десантники наверняка прибудут на планету, чтобы подавить восстание. Через год. Через два… или три… Космические Волки, или Кровавые Ангелы, или Ультрадесант. Неважно.

— Но линза с руной маршрута разбилась.

— Я помню путь, коротышка. Пора нам убираться отсюда. Да будет проклято это недоброе место!

Гримм недовольно скривился:

— Опять на Геност, да? Разноцветная радуга манит дикарей, считающих, что под ней зарыты сокровища.

— Нет, — возразил Лекс. — Так говорить — кощунство. Поддаваться отчаянию — богохульство.

Он крепко сжал кулак.

Гримм отшатнулся, решив, что десантник собирается ударить его, но Д’Аркебуз лишь хмуро улыбнулся: как ни был он далек от крепости-монастыря и от своих товарищей по оружию — наполовину слепой и полураздетый, — он оставался Имперским Кулаком.

— Пойдем, малыш, — позвал Лекс. — Восславим свои имена верной службой Императору.

ТРА-ТА-ТА…

Короткая вспышка.

БУМ…

Жак зажмурился.

ТА-PA-PAX!

Вселенная взорвалась.

Лишенный тела, Драко плавал в голубом тумане. С огромной высоты он взирал на собственный труп, неподвижно растянувшийся в туннеле Паутины. Глядел на Лекса, на коленях читающего молитву, на обескураженного Гримма.

Неземная легкость наполнила душу Жака.

Светящиеся голубые туннели расходились от Перекрестка. Тайный Инквизитор знал, что усилием воли он может влететь в любой из четырех коридоров. Или увеличить разрешение, как в телескопе, и рассмотреть то, что находится вдали.

Мелинда убегала, как загнанное животное.

Стой, стой! Зрение души Драко, сопровождающее воскрешенную гейшу-ниндзя, воспринимало ее светящуюся ауру. Гипнотическое состояние последней битвы не рассеялось в ней. Когда же проснется ее разум?

Аура Мелинды переливалась сложным узором. Может, Ракель не полностью исчезла из своего тела? Может, воровка до сих пор прячется где-то в глубинах подсознания ниндзя?

Да, именно так… Ракель не умерла окончательно. И Мелинда будет непостоянной, нестабильной.

Жак не мог позвать возлюбленную, не мог дотронуться до нее, как бы ему этого ни хотелось. Он позволил своему зрению долететь до выхода — пещеры со сверкающими кристаллами. Дальше ему путь закрыт.

Драко вернулся туда, где остался его труп и хладнокровно посмотрел вниз. Гримм горевал и о себе, и о хозяине. Отчаяние загрязняло ауру сквата. Он верил, что проклят, потому что дал Ракель лживую клятву. И ошибался, так как Ракель не погибла.

Если бы только Гримм узнал истину!

Четыре туннеля разбегались в разные стороны от Перекрестка. Отсюда можно попасть в любую точку галактики. Внезапно Жак почувствовал чье-то ментальное присутствие. Трансцендентные личности Князей-Фениксов назвали себя: Мауган Ра, Собиратель Душ; Багаррот, Крик Ветра; Джеин Зар, Буря Тишины; Карандрас, Теневой Охотник.

Жак понял, что душа его не уплыла в бескрайний Океан. Он мог плавать по всем развилкам и туннелям Паутины, но не мог покинуть их. Знания, скрытые в лабиринте, стали доступны ему, он обрел способность общаться с душами ясновидящих эльдаров. Вот оно — просвещение, не доступное ни одному из живущих Иллюмитатов!

Лекс и Гримм покинули Перекресток, направляясь на Геност. Жак напрасно пытался окликнуть их, заверить, что душа его жива.

Объяснить, что происходит с Мелиндой. Обнадежить друзей.

Они не слышали его.

Восторг охватил Тайного Инквизитора при мысли, что он стал крошечной частичкой чегото прекрасного и благородного. Он слился с сущностью Ньюмена, витающей в реальности, как атомы вещества, которые однажды станут звездой.